– Чем же вы вчера… а-а… – Владимир Алексеевич засмеялся и погрозил Волкову пальцем, – провалами в памяти страдаете? В другой раз честно говорите, что пить не умеете! А я тоже хорош… обрадовался свежему человеку из России, да ещё и своему брату-репортёру, н-да…

Он побарабанил пальцами по столешнице, и рявкнул внезапно…

– Магеба! – от чего Волков едва не свалился со стула, но вбежавший слуга немного прояснил ситуацию. Несколько фраз на незнаком языке, и Владимир Алексеевич повернулся к гостю.

– Вы чай предпочитаете, или кофе?

– Кофе, – чуть заторможено ответил Леонид, – если вас… э-э не затруднит.

Эти слова он проговаривал уже машинально, понимая всю их ненужность и смущаясь в очередной раз.

– Ну и славно, – умиротворённо кивнул Гиляровский, приказывая слуге на всё том же незнаком языке, который Волков, не без некоторого колебания, посчитал за африкаанс.

Расположились в саду, под раскидистой цветущей жакарандой, ветви которой нависали над столиком, образуя причудливую беседку. Одуряющие запахи африканских цветов смешивались с запахами кофе и выпечки, и от этого сочетания у Волкова кружилась голова. Прислуживающий старый кафр, почтительный без подобострастия, кажется, и сам пах кофе и цветами, отчего всё вокруг стало необыкновенно живым и выпуклым.

Только сейчас Леонид начал осознавать, что он в Африке, и позади это чортов морской переход, страхи и неуверенность. Вчерашние суицидные мысли казались нелепыми и смешными, а будущее – несомненно радужным и полным увлекательных приключений.

«– Смешно надеяться, – рассуждал он, – что я получил место репортёра, особенно после вчерашнего, но неужели грамотный человек…

Белый человек!

… не может претендовать на место клерка в горнорудной компании?! А там и…»

– … место репортёра, разумеется, за вами, – прервал размышления Гиляровский… – да што ж вы такой прыский с утра?!

– Простите, – сконфузился Волков, промокая салфеткой брызги кофе с белоснежной скатерти.

– Пустяки, – благодушно отмахнулся хозяин дома, – костюм себе не забрызгали? Ну и славно, это главное.

– Место… – Владимир Алексеевич сделал глоток, – вы, разумеется, получите… да не спешите благодарить! Нужно понимать специфику… э-э, фронтира. Понимаете ли…

Гиляровский начал весьма увлекательно живописать о здешней жизни, и по словам его, выходило порой весьма…

… громко!

– Завоёванный город, – продолжал именитый репортёр, – в который понабежали авантюристы со всего света. Бывают, знаете ли, эксцессы…

– Эм… например? – осторожно осведомился Леонид, смутно припоминая любовь Гиляровского к розыгрышам, о которых по Москве ходили легенды.