— Так… — Кирион потер переносицу, — давайте-ка по существу и без ужимок. У меня есть ряд вопросов. И если я не получу на них ответы, вы и сами знаете, чем это обернется.
— Увы! — картинно вздохнул Этан. — Но поймите и меня. Я буду выглядеть довольно бледно, если каждой залетный принц может заявиться в
— И чего же ты хочешь? — процедил Кирион, окончательно теряя терпение.
— Да сущую безделицу. Прокатитесь по малой трассе и поговорим.
— Однозначно нет, — отрезал принц.
— Вот я так и знал, что ты не согласишься, — улыбнулся Этан. — А как насчет вас, Сольвейг?
— А мне от вас ничего не надо, — пожала плечами я, чувствуя, что с каждой минутой мы с принцем влипаем все больше.
— Да? А я полагал, что две девушки, за которыми присматривают ваши друзья, нужны вам целыми и невредимыми…
— Угрожаете? Мне? Серьезно? — я вскинула бровь.
— Вам показалось, — оскалился Этан. — Так что, попробуете малую трассу? А то ведь ваши друзья тоже где-то здесь… если вы боитесь за качество защитных артефактов, можете снять их с любого гонщика. Они все идентичны, выбирайте любой.
— Какая любезность с вашей стороны, — улыбнулась я. — напомните, что мы получим, если сделаем один незначительный кружок по малой трассе?
— Ммм… исчерпывающие искренние ответы на любые ваши вопросы — раз, неприкосновенность ваших друзей — два, неприкосновенность их пассий — три… достаточно для сделки? — хозяин города практически сиял, понимая, что вариантов, кроме как согласиться, у нас нет.
Точнее, у меня нет.
Я посмотрела на Кириона, которому с трудом удавалось сдержать лицо, и четко произнесла:
— Четырежды.
Глава 77
Правила Грозовых Гонок были просты, как линейное уравнение. Заблаговременно расставленные буи очерчивали три вида трасс: малую, среднюю и большую. У малой было четыре буя, у средней — восемь, у большой — тридцать два. Не знаю уж, какой магией их крепили к точке в пространстве, но Этан заверял, и Кирион под моим вопросительным взглядом нехотя подтвердил, что не было ни единого случая, чтобы буи сносило.
Сейчас все ждали, когда наступающий грозовой фронт накроет трассы, чтобы дать старт гонкам. Вспоминая бои без правил под предводительством Астарта, я еще больше убедилась в мысли, что у всех мужчин какая-то непреодолимая и практически неконтролируемая тяга к саморазрушению.
О безопасности говорили долго и нудно, в основном это походило на торг. По местным правилам каждому гонщику выдавалось два браслета: один с защитой от грозового фронта, второй — с компасом, указывающим на буи. Пролетая мимо точки контроля, та фиксировала присутствие гонщика, и компас указывал направление следующего буя.
А вот с техникой полета все было не так просто. У каждого гонщика была своя, индивидуальная доска. Да-да, обычная артефактная доска, на которую нужно было вставать боком, а управлять положением ног и собственным центром массы. Этан решил, что для пущего эффекта и повышения уровня доверия нам стоит позаимствовать по доске у ожидающих заездов гонщиков. Те в особом восторге от предложения не были, но после озвученной хозяином полиса суммы компенсации, почти каждый готов был расстаться со своим летательным инструментом.