Он разогнул крючок. Иначе не могло быть. Помню, что я бросил удочку на песок. Помню, что заплакал. И ещё помню, как Ариана крикнула:

– Гошка, Гошка! Беги сюда! Я поймала щуку!

– Что ты поймала? – прошептал я и медленно повернулся. Девчонки на песке не было. Я не сразу сообразил, откуда она кричала. А когда понял, что эта тварь – за кустами, стоит над омутом, с моим спиннингом, во мне бодренько пробудился зверь. Мой золотой линь, единственный в моей жизни золотой линь, от меня ушёл, и это ещё не всё? За золотым линем теперь уходит моя блесна? За одну минуту продрался я сквозь кусты, к которым не подошёл бы, чтобы спастись от смерти. Порвал штаны и рубашку, до крови изодрал лицо.

Ариана, также вся исцарапанная, стояла над самым омутом. В её руках, действительно, был мой спиннинг, согнутый коромыслом. Толстая леска туго и прямо тянулась в омут с тяжёлой, медленной круговертью. Всё было ясно.

– Гошенька, мне попалась очень большая щука, – пролепетала уродина, – или сом! Очень большой сом. Как ты думаешь?

– Я думаю, что тебе попалась коряга, – ответил я, взяв у неё спиннинг, – очень большая коряга. Дура ты чёртова!

Ариана хлюпнула носиком. Наклонив удилище так, что оно и леска образовали прямую линию, я катушкой предельно натянул леску и попытался шагнуть назад. Мне удалось сделать только полшага. Зацеп был очень тяжёлый. Мёртвый.

– Зачем ты сделала это? – спросил я у Арианы, тоскливо глядя на омут, который проглотил то, что для меня было дороже всего на свете, – нарочно, да? Ты ведь понимала, к чему это приведёт! Не могла не знать!

– Клянусь, я не знала! – воскликнула Ариана, – мне захотелось удостовериться, что русалок не существует! Что это выдумки, сказки!

– Удостоверилась?

Эта гадина промолчала. Не знаю, было ли ей хоть немного стыдно. Но, видимо, было страшно.

– Теперь ныряй, отцепляй блесну, – потребовал я. Она захихикала и попятилась. Я взглянул на неё свирепо.

– Давай, ныряй! Отцепляй!

– Но я не смогу! – вскрикнула она, – я там утону! Подёргай ещё – может быть, отцепится!

– Я сейчас подёргаю тебя за нос! – заорал я, но всё-таки сделал ещё один шаг назад. И тут леска лопнула. Да, она оказалась более слабой, чем я рассчитывал. Она лопнула над водой, и верхняя часть провисла. Нижняя часть навсегда пропала вместе с блесной, затянутая на страшную глубину круговертью омута. Осознав, что произошло, я и Ариана молча уставились друг на друга. Мне остаётся только догадываться, что было в моих глазах. Но если бы я успел схватить Ариану – я бы её схватил, не дал бы ей прыгнуть в воду! Да что уж там говорить! Всё произошло слишком быстро. Вытянув руки над головой, она разбежалась, бросилась вниз, и, пронзив руками сияющую поверхность воды, мгновенно исчезла в омуте. Только пятки её сверкнули.

Что произошло дальше? Кажется, я опомнился лишь тогда, когда разлетелись брызги и разошлись по воде круги. Первой моей мыслью было спасти Ариану. Любой ценой. Я стал раздеваться, не замечая, что у меня в руке зажат спиннинг. Я его бросил на землю только после того, как расшнуровал ботинки и снял рубашку. Поэтому раздевался я очень долго. И не успел. Ариана вынырнула примерно в десяти метрах от берега и пониже Бырка. Её отнесло течением. По её лицу было видно, что ничего у неё, у дуры, не получилось. Плывя ко мне, она загребала воду только одной рукой. Я помог ей выбраться из воды.

– Прости, – сказала она, прижавшись ко мне и всхлипывая, – не вышло! Я доплыла до самого дна и всё там обшарила. Там ужасно холодно! Вот, смотри – я выдрала с корнем водоросли, чтоб ты мне поверил, что я была на дне омута!

– Ариана, я и без них тебе верю, – был мой ответ. Но она заплакала. А возможно, сделала вид. И тут я увидел, что у неё в руке.

– Но это не водоросли, – встревоженно сказал я. Она удивилась.

– Как так – не водоросли? А что же это такое?