Винсент легкомысленно считал, что у него всего лишь «свойственное этим местам заболевание». Именно такого мнения он придерживался на протяжении конца 1888 года. Он не пытался понять, в чем причина того, что он теряет рассудок, и продолжал обманывать себя, слишком легкомысленно оценивая ситуацию: «…Это снова со мной не случится»8.
В таком состоянии не могло быть и речи о том, чтобы отправить Винсента домой, где он мог бы тихо и мирно отдохнуть. Во время отсутствия художника местные жители продолжали активно обсуждать странное поведение Винсента. Наконец на столе мэра появилась петиция граждан:
«Мы, нижеподписавшиеся жители, проживающие на площади Ламартин в городе Арле, имеем честь сообщить, что на протяжении некоторого времени и уже несколько раз ландшафтный художник и голландский подданный мужчина по имени Вуд, Винсент… злоупотребляет спиртным, после чего в состоянии перевозбуждения, в котором он не понимает, что говорит или делает, начинает себя вести по отношению к окружающим крайне непредсказуемо. Его поведение вызывает страх у всех жителей района, в особенности у детей и женщин… [Надо дать ему] вернуться к своей семье или проделать формальности, необходимые для заключения его в сумасшедший дом»9.
Мэр Арля получил эту петицию 25 февраля 1889 года10. Петицию подписали тридцать человек – люди, проживавшие вблизи Желтого дома, то есть те, с которыми Винсент регулярно сталкивался на улице, с которыми ел в кафе и разговаривал. Мэр передал петицию граждан на рассмотрение полиции, которая должна была опросить свидетелей, чтобы убедиться в том, что обвинения справедливы и обоснованы. Винсент пробыл дома всего несколько дней, после чего полиция снова отправила его в больницу. Видимо, он находился в бредовом состоянии и в те дни писал сестре: «В общей сложности я пережил четыре кризисных ситуации, в период которых не имел ни малейшего понятия о том, что говорил, хотел и делал»11. Винсент чувствовал себя подавленным из-за того, что за два месяца у него случилось четыре нервных срыва. Постепенно художник начинал осознавать, что его болезнь может оказаться неизлечимой.
С точки зрения современной психиатрии можно утверждать, что у Винсента было серьезное психическое расстройство. Учитывая наличие тяжелого психического заболевания, можно расценить петицию жителей Арля как действие группы подлых, мелочных и крайне недружелюбно настроенных людей. Однако попытаемся взглянуть на ситуацию глазами современников Ван Гога. Судя по тексту петиции, местные жители не особо взволнованы сложившейся ситуацией – Винсент «злоупотребляет спиртным», находится в состоянии «перевозбуждения», ведет себя «непредсказуемо», и поэтому его поведение вызывает «страх». Жители просто хотели, чтобы Ван Гог уехал. После передачи петиции властям они должны были провести расследование. В те годы жители довольно часто составляли петиции и отправляли их на рассмотрение мэра. Во Франции в конце XIX века при помощи петиции можно было инициировать обсуждение любой проблемы – главное, чтобы петицию поддержало достаточно большое количество людей. В архивах Арля сохранилось много петиций местных жителей, которые касались самых разных вопросов: от просьб выложить тротуар камнем до жалоб по поводу шума в районе красных фонарей, однако жители никогда не просили мэра принять меры по поводу конкретного человека и выселить его из дома. В этом смысле петиция по поводу Ван Гога уникальна.
На следующий день после того, как петицию передали мэру, пастор Салль написал Тео:
«Тридцать соседей подписали петицию мэру с просьбой ограничить его свободу, а также привели доказательства того, что он доставляет им неудобство. Мэр передал петицию начальнику полиции, который приказал отвезти вашего брата в больницу и не выпускать его из нее. Начальник полиции только что приходил ко мне, чтобы передать эту информацию, и попросил меня известить вас о сложившейся ситуации»12.
Тео написал письмо своей сестре о том, что Винсента должны перевести в сумасшедший дом в Экс-ан-Провансе. Он признался, что прогнозы на будущее не самые радужные, и добавил: «Я ожидал такого поворота развития событий, и сейчас стало ясно, что до его выздоровления пройдет много времени»13.
Приблизительно 16 марта 1889 года к Винсенту заходил начальник полиции Жозеф д’Орнано. Винсент находился в больнице с 26 февраля, и, судя по его реакции, ему еще не говорили о том, что соседи написали на него жалобу мэру. Начальник полиции сообщил Винсенту о петиции и выводах, сделанных полицией после расследования. Жозеф д’Орнано сказал, что в ближайшем будущем Винсенту придется остаться в больнице. Ван Гог по непонятным причинам понял, что петицию с просьбой выслать его из города подписали восемьдесят человек, и был ужасно расстроен таким развитием событий:
«Ты можешь себе представить, каким страшным ударом явилось для меня то, что такое большое количество людей трусливо объединилось против одного больного человека… Меня это страшным образом потрясло, но я стараюсь не злиться и сохранять спокойствие… Я уверен, что мэр и начальник полиции дружески ко мне расположены и сделают все возможное, чтобы это уладить»14.
Винсент заверял Тео, что «все обвинения ни к чему не приведут», а оспаривать их не имеет смысла потому, что люди могут
подумать, будто он «опасный человек», и, вообще, «сильные эмоции могут только сделать мне хуже»15. По тону этого письма, написанного 15 марта, видно, что Винсент в состоянии логически мыслить и его болезнь не находится в стадии обострения. До событий 23 декабря 1888 года у Винсента не было причин волноваться по поводу своих соседей. Да, он отличался от них, был художником, у него были другие привычки, чем у соседей из среды рабочего класса, но он не представлял для них никакой опасности. Вот что вспоминал полицейский Альфонс Робер: «Замечал ли я за ним какие-нибудь странности? Нет, никогда. Все время, пока я его знал, он был совершенно нормальным, и даже дети не обращали на него никакого внимания»16. На самом деле последнее утверждение не соответствует действительности. Местные подростки уже давно смеялись над эксцентричным поведением Винсента, а после того как он отрезал себе ухо и после его госпитализации атмосфера вокруг Винсента стала напряженной. В интервью, данном перед смертью в 1911 году, Мари Жино вспоминала, что «он по-настоящему заболел только потом, из-за поведения глупых людей»17.
Местный библиотекарь месье Жуллиан вспоминал в 1950-х годах: «Мы начали его бояться только после того, как он нанес себе увечье, потому что поняли, что он сумасшедший»18. В течение января 1888 и февраля 1889 года перед Желтым домом стали собираться группы людей, которые пытались заглянуть внутрь, чтобы посмотреть на художника, который отрезал себе ухо. К дому Ван Гога стали ходить, как на аттракцион в городском парке.
В письме Тео от 18 марта Салль описал реакцию Винсента на петицию горожан:
«Этот документ потряс его до глубины души. “Если бы полиция, – говорил он мне, – защищала мою свободу и не давала детям и даже взрослым собираться около моего дома и залезать в окна, как они делали (словно я какое-то диковинное животное), я бы был гораздо спокойнее. Я никогда не причинил никому зла, никого не поранил, и я не опасен”».
В этих словах Винсента чувствуется желание мира и спокойствия. Ирония судьбы заключается в том, что жители города, в котором художник хотел поселиться и в котором он почувствовал максимальную творческую свободу, отвергли его.
Далее пастор Салль пишет:
«Вне всякого сомнения, я понимаю, что к нему относятся, как к сумасшедшему, что одновременно очень расстраивает и озлобляет его. Я говорил ему, что после выздоровления ему ради собственного спокойствия необходимо переехать в другую часть города. Мне кажется, что он прислушался к моему совету, хотя заметил, что ему может быть сложно снять квартиру после всего того, что произошло»19.
Вот что писал Винсент в изоляторе больницы о том, как ограничивают его личную свободу:
«Вот я опять здесь, под замком, в изоляторе со смотрителями, на протяжении нескольких долгих дней. При этом никто не собирается доказывать мою вину»20.