Верховный жрец остолбенел:

– О, божественный! Объясни, что гнетет тебя?

В ответ наследник пристально посмотрел в глаза вопрошающего. Тот не выдержал и потупился.

Тогда Амонхотеп неспешно добавил:

– Я не слишком долго служил богам и понимаю, что мне рано брать на себя смелость называться верховным жрецом.

– О, воплощение Амона! Ты говоришь мудро! – низко кланяясь, сказал жрец.

Его спутники присоединились к нему в поклоне.

– Я неопытен и нуждаюсь в наставнике, – продолжал наследник. – Верховный сановник Рамосе, преданный моему отцу, Амонхотепу III, не может и не должен оставаться у трона, – он вновь долгим внимательным взглядом окинул верховного. – Ты понимаешь меня?

– Да, божественный, – ответил тот, еще не зная, что может сказать дальше молодой повелитель, но уже ощущая легкую дрожь в коленях, сопутствующую радостному волнению.

И услышал:

– Место верховного сановника займет человек, которому я могу довериться. Этим человеком будешь ты.

Верховный жрец с трудом скрыл свой восторг и, изобразив смущение, произнес:

– Я не смел даже подумать о таком.

– Ты – мой наставник и я хочу видеть тебя подле своего трона, – глухо молвил Амонхотеп.

– Я преклоняюсь перед решением божественного! Да услышит твои слова Амон-Ра, сияющий на небе! – в который раз верховный низко поклонился и после этого вкрадчиво произнес. – Поскольку мой повелитель не хочет принять на себя статус верховного жреца, я осмеливаюсь спросить, как скоро у нас появится царица?

Глаза наследника сверкнули.

– Ты так спешишь, мудрый Такенс!

– Я не хочу, чтобы ты повторял ошибки своего отца, божественный.

– Ты говоришь о том, как он трижды нарушил закон? – мрачно осведомился Амонхотеп. – Изгнал мою мать, законную царицу, без развода женился на чужеземке под видом укрепления отношений со страной хеттов и дал Египту наследника, уже будучи отнесенным к касте жрецов?

– Все верно, божественный.