На мой стон Бастиен встаёт.

— Микки, принеси ей что-нибудь для головы и поторопись, мать твою.

Я дважды моргнула, пытаясь справиться с болью, и открыла глаза. Освещение тусклое и разноцветное. Я не узнаю чёрный, белый и красный современный декор. Подо мной покрывало цвета крови, и я не могу понять, есть ли на нём моя кровь.

Я пытаюсь сесть, но комната вращается, когда поднимаюсь. Руки Бастиена ложатся на мои плечи словно, чтобы успокоить меня, но я отбиваюсь от них, моргая глазами.

— Не прикасайся ко мне, ты, кусок дерьма.

Его руки исчезают, и через пульсирующую боль в голове я пытаюсь вспомнить, что, чёрт возьми, произошло. Бастиен затянул меня на свой катер… после того, как сказал, что Фордж обо всём мне врал. И я не та, кем себя считаю.

Воспоминания обрушиваются в моём сознании, вызывая новую вспышку страданий. Я опускаю голову и сжимаю покрывало в руках, делая длинные глубокие вдохи.

— Ты должна была просто сесть в катер, Инди. И этого всего можно было избежать.

— Да пошел ты, Бастиен. — Я снова открываю глаза, только чтобы пристально посмотреть на его всё ещё размытый образ. — Где я, чёрт возьми?

В комнату входит мужчина в белых шортах и ​​неоново-жёлтой борцовке, которого, я так понимаю, зовут Микки. Его сильно загорелая кожа покрыта татуировками.

— Держи, чувак. — Он протягивает бутылку со знакомым логотипом болеутоляющего. — Это должно помочь.

Бастиен забирает её у него и ждёт, пока Микки уйдёт, прежде чем встретиться со мной взглядом.

— Ответь на мой чёртов вопрос. Где я, чёрт возьми?

Он перекатывает бутылку между руками.

— Ты в безопасности. Фордж не найдёт тебя здесь, по крайней мере, не сразу.

Я осматриваю комнату. Около дюжины серебряных чемоданов находится вдоль одной стены под полкой, на которой стоят бутылки со спиртным. На белом столе в углу стоит проигрыватель, как будто только и ждёт, когда придёт диджей и приступит к работе. Тёмные шторы закрывают, как я предполагаю, большие окна, а красные светодиодные полосы придают жуткое сияние этому месту. Или, может, это сексуальное свечение. Иу. Гадость.

— Ты привёз меня в свой сексодром? Господи. Теперь мне нужен чёртов душ. — Я отпускаю из рук покрывало.

— Успокойся. Всё в порядке.

Моё расплывчатое зрение, наконец, проясняется, и я встречаю взгляд Бастиена. К счастью вижу только его одного. Мы не виделись с ним после Монте-Карло, когда родители перестали его спонсировать, узнав с подачи его сестры, что я была с ним.

— Разве ты не должен был вернуться в Великобританию, умолять мамочку и папочку восстановить твои кредитки и спасти своё наследство?