– Я лишь хочу помочь своей дочери, хочу оградить ее от вашего пыла. Ваши вопросы…

– Ваша дочь – взрослая женщина, – прервал ее Попов, – и прекрасно сможет ответить на вопросы без вашей помощи. Последний раз спрашиваю: вы уйдете или нет?

– Мама, я прошу тебя уйти, я в состоянии отвечать на вопросы следователя, – поддержала Попова Зоя.

– Я с места не сдвинусь, – глухим басом пророкотала Цепкина.

– Ну что ж, – вздохнул следователь, – придется применить силу. Владимир Андреевич, проводите гражданку.

Скворцов, все это время стоявший в дверях, подошел к Пелагее Егоровне и спокойно сказал:

– Пойдемте, Пелагея Егоровна.

Цепкина не шелохнулась. Тогда Скворцов положил ей руку на плечо и сказал уже более жестко:

– Пойдемте, вы мешаете следствию.

Цепкина сбросила руку лейтенанта со своего плеча и пододвинула ближайший стул, намереваясь сесть. Однако этому намерению не суждено было осуществиться. Скворцов внезапно схватил Цепкину за руку и завернул ее за спину. В следующее мгновение застигнутая врасплох Коробочка уже была в дверях.

– Произвол! – завопила она, приходя в себя. – Я буду жаловаться прокурору!

– Да хоть Горбачеву! – крикнул вдогонку закрывающейся двери Попов.

Зоя, с улыбкой наблюдавшая за этой необычной сценой, внезапно звонко расхохоталась.

– Моя мать – очень импульсивная женщина, – пояснила она, немного успокоившись. – Иначе как силой её с места не сдвинешь.

– Да, широкая натура, – согласился Попов.

– Спрашивайте, Кирилл Александрович, – предложила Зоя.

– Отлично. Скажите, вы здесь круглый год живете?

– Да что вы, – искренне удивилась она. – Что бы я стала делать в эдакой глухомани?

– Значит, вы живете здесь постоянно, исключая зиму?

– Приезжаю в начале апреля, уезжаю в конце октября.