– Жаль, – вздохнул Скворцов. – А вот что вы скажете об Анне Дмитриевне Тарасовой? Мне она показалась очень волевым человеком.

– Да, – согласно кивнула Таисия Игнатьевна, – очень сильная женщина. Её нелегко понять, она с характером. Скажу вам по секрету: иногда я её боюсь.

– Да что вы, – изумился Скворцов, – мне она показалась совсем не страшной.

– Вы знакомы с ней всего один день, а я – уже почти тридцать лет.

– Она тоже давно здесь живет?

– Приехала еще раньше меня. Сначала она жила с матерью, потом мать умерла. К ней иногда ездила сестра, ну а сейчас никто не ездит.

– А у нес есть семья? – с любопытством спросил Скворцов.

– Не знаю, – пожала плечами Таисия Игнатьевна, – она никогда не говорит на эту тему.

– Но замужем-то она была?

– Я её мужа не видела. Несколько лет она не жила здесь, и, возможно, там у неё был муж.

– А где она жила, вы не знаете?

– Без понятия.

– А сейчас она живет здесь безвыездно?

– Нет, почему же, бывает, что и уезжает.

– Куда?

– В Ленинград, кажется. Алена как-то обмолвилась.

– Значит, она вам кажется человеком, перенесшим тяжелую душевную драму? – неожиданно спросил Скворцов.

– Почему вы так думаете? – в глазах Сапфировой мелькнул интерес.

– По вашему описанию.

– Вы угадали, Владимир Андреевич. Но только я не уверена, что она пережила эту драму до конца.