– Вуаля, – произнес он, указывая рукой на распахнутую в глубине комнаты дверцу огромного сейфа.

Торопясь, друзья стали складывать драгоценности, разложенные по полкам, в четыре брезентовых вещевых мешка, что были приготовлены заранее.

Содержание сейфа предвосхищало самые смелые надежды.

– Сколько же крови пролили эти гады… – взвешивая один из мешков в руках, сказал Лопатин и забросил его себе за спину.

Затем он молча сгреб сопротивляющегося Чернова и запихал его в зиявший пустотой зев сейфа, из которого Муравьев вынул металлические перегородки.

Чернов уже понял, какую смерть ему уготовили. Глядя в его обезумевшие от страха глаза, Михаил сказал:

– Помнишь своего эмиссара в Харькове – Курносова? Так вот. Можешь радоваться, что у меня сейчас мало времени… Его и Свиридова постигла более страшная участь… Кровь моей семьи – князей Муравьевых, – уточнил он, – на ваших руках! Я остался последним, но не переживай – тебе скучно не будет. Скоро к вашей компании присоединится и ваш покровитель – Троцкий! – С этими словами, не вдаваясь в подробности, он вытащил кляп изо рта, изменил код и захлопнул дверцы сейфа.

– Жить этой сволочи без доступа воздуха – час, не больше. За это время никто не сможет его освободить. – Махнув рукой, Михаил направился к выходу, держа в руках подготовленный к выстрелу арбалет.

Быстро ступая тихим отработанным шагом – с пятки на носок, – они осторожно прокрались безмолвными коридорами в левое крыло здания, к облюбованному кабинету на шестом этаже. Несколько секунд – и под отмычкой Муравьева щелкнул простенький замок. Без торопливости, но не мешкая, ребята забаррикадировали входную дверь тяжелыми шкафами. Они прислушались. В коридоре нарастал шум, отпирались и запирались двери кабинетов.

– Колбасова ищут, – определил Муравьев, поставленный друзьями в известность о судьбе начальника караула.

Он бесшумно открыл окно и зажег спичку. Через мгновение на верхнем этаже пятиэтажного дома, на противоположной стороне улицы, открылось другое окно, и Храмовцев, который со своими людьми ожидал ребят, просигналил о своей готовности спичкой. Тут же, с тихим свистом рассекая воздух, туда ушла стрела с привязанной к ней прочной шелковой веревкой. Вскоре эта веревка была закреплена там в верхней части окна. Евгений с силой натянул ее, испробовав прочность, и быстро закрепил другой конец.

Успех операции висел на волоске, на счету оставались секунды – в дверях уже звучали щелчки поворачиваемого ключа. Кто-то произнес:

– Заперто изнутри, – и с криками «Откройте!» послышались тяжелые удары в дверь.

Первым шагнул в окно Муравьев, так как от «друзей», ожидающих их на противоположной стороне, можно было ожидать всего. Он, как наиболее подготовленный, мог страховать своих товарищей и в случае необходимости нейтрализовать противоположную команду лучше других.

Уже повиснув над бездной с глубоко поблескивающей внизу мокрой каменной мостовой, он, услышав внутри кабинета глухие выстрелы, почти неслышные на улице, оттолкнулся ногами от стены и, держась за петлю, привязанную к кованому металлическому кольцу, заскользил вниз. Еще секунда – и, влетев на хорошей скорости в окно и сделав кувырок, Михаил оказался позади ожидающих его людей. Наганы, блеснувшие в обеих руках Михаила, и властный голос, приказавший Храмовцеву зажечь спичку, а также отсутствие какой-либо клади за его плечами, заставили этих людей изменить свои первоначальные планы и повиноваться.

Следующим в комнату влетел огромный Лопатин, который, выхватив оружие и став спиной к стене, присоединился к Михаилу.

Храмовцев уже не помышлял о предательстве: «Свое бы получить да убраться подобру-поздорову».

Последним, нагруженный четырьмя вещевыми брезентовыми мешками, в комнату по веревке соскользнул Саша Блюм. Не успели его ноги коснуться пола, как в здании напротив грохнул взрыв – это чекисты взорвали забаррикадированные двери. Блюм, быстро сориентировавшись, сбросил мешки на пол, вытащил из-за голенища нож и, перерезав веревку, захлопнул окно. В то же мгновение в проеме окна напротив, только что покинутого друзьями, показались охранники. Один из них, заметив веревку, свисающую до самой земли, что-то кричал своим коллегам, показывая рукой вниз.

Не теряя времени, Муравьев, все еще как бы невзначай держа группу Храмовцева на прицеле, передал ему предназначенный мешок:

– Здесь больше, чем мы договаривались. С лихвой хватит на всех… А сейчас ты с подельниками выходишь первым, на углу присоединяешься к своей группе прикрытия. Мы страхуем твой отход. После этого – наш отход прикрываете вы.