— Чего изволите, Федор Юрьевич?

— Выпороть я тебя изволю, вот что, — хмуро пробасил князь.

— Это за что же, батюшка? — не очень-то и удивился детина.

— А девок пугаешь почем зря, — насупился князь.

— Да кто же поносит такое! — вполне искренне возмутился добрый молодец.

— А вот донесли… Матрену во дворе как-то тиснул. На титьках синяк у нее теперича здоровенный. Евдокию к поленнице прижал. С твоими ручищами так и титьки оторвать можно! Или ты думаешь, что раз я хворый, так ни о чем и не ведаю?

— Да бес попутал, Федор Юрьевич, не погуби! — взмолился исправник.

— Женки, что ли, не хватает? — не то посочувствовал, не то упрекнул Ромодановский.

— Уж больно девки у тебя во дворе сладкие шастают, Федор Юрьевич, — опустив голову, повинился отрок. — Куда ни глянь, всюду красота несусветная. Да и круглы со всех сторон. Вот и не удержался!

— Ладно… Что с тебя возьмешь, дурня, — вздохнул князь. — Но в следующий раз выпорю, так и знай! Ты мне вот что сделай… Отыщи-ка сотника Ерофеева.

— Это который из стрельцов?

— Его самого. Затейные важные непристойные слова о государе батюшке говорил. Как найдешь злодея, веди немедля в Преображенский приказ. Диву даюсь, почему с него сыск не начали. Он ведь и шестнадцать лет назад смуту заваривал, да и сейчас без него не обошлось. И я скоро сам туда заявлюсь.

— Сделаю, Федор Юрьевич, — облегченно выдохнул Егорка, понимая, что в этот раз опала прошла стороной. — Только где же его искать? После сыска он у себя не живет, где-то прячется.

— Мне тут донесли, что на Полотняной улице объявился. Вот и поищи! И мне доставь. Иначе душу выну! Уяснил?

— Как не уяснить? Уяснил, Федор Юрьевич, — проговорил приказный и тотчас юркнул в распахнутую дверь.

Поиски начались в следующий же час.

Собрав роту солдат, Егорка направился на Полотняную улицу. Горожане, перепуганные нежданным визитом, попрятались в избы и, поглядывая через слюдяные оконца на солдат, негромко молились о том, чтобы лиходеи проследовали сторонкой.

Искать беглецов Егору было не впервой.

Первым делом он повелел солдатам окружить Полотняную улицу и встать в охранение. Самолично проверил оцепление и, убедившись в том, что встали так крепко, что не проскочишь, наказал загородить даже огороды с заимками, где молодежь, спрятавшись от пригляда, проживала по-взрослому.

Взяв с собой две дюжины служивых, Егорка обходил дом за домом, пугая свирепым видом слободских жителей. Расторопные солдаты обегали сараи, заглядывали в подвалы, однако зачинщика не смогли сыскать.