— Кто там? — спросила я.

— Никто, — отрезала сестра, отключила телефон и сунула его на дно сумки, под вещи.

Когда вернулся отец с непослушными мячиками, Лани встретила его холодной, злой улыбкой. О звонке ничего не сказала, и я поняла по поведению сестры, что мне лучше тоже помалкивать.

Мог ли тот звонок быть от Мелани? Могла ли Лани знать о папином романе? Могла ли взяться за решение проблемы самостоятельно?

Думать, будто Лани убила папу, было невыносимо и страшно, поэтому я сделала более безопасный вывод: Мэгги Каллас лжет. Не знаю зачем — может, ей кто-то заплатил? — да и не важно. Если Мэгги лжет, значит, моя сестра — нет. Я даже пожалела, что не согласилась на предложение Поппи Парнелл об интервью; возможно, она разрешила бы мне поговорить с Мэгги лично.

Поиск в Интернете обнаружил женщин по имени Маргарет Каллас в Омахе, Портленде, Чарльстоне, Фениксе и в каком-то Телефоне, штат Техас. Кто из них — нужная мне Мэгги (и есть ли она среди них вообще)? Я потихоньку стащила телефон Эллен и изучила ее друзей на «Фейсбуке». Как и следовало ожидать, Мэгги Каллас оказалась в списке, и — неожиданный подарок — ее телефон значился в профиле. Я торопливо переписала номер и вернула мобильный кузины на место.

Позже я спряталась в гараже и позвонила Мэгги. Едва дыша, прислушалась к гудкам в трубке и чуть не поперхнулась, когда мне ответили.

— Мэгги Каллас? — спросила я, хотя и без того узнала голос из подкаста.

— Да. С кем имею честь?

— Джози Бурман, — начала я.

— Откуда у вас мой номер?! — Радушного приема как не бывало.

Я испугалась, что Мэгги бросит трубку, и выпалила:

— Вы лжете про Уоррена Кейва?

Раздался тихий щелчок, и связь оборвалась. Я перезвонила — после первого гудка включилась голосовая почта. Я безуспешно набирала номер вновь и вновь и терялась в догадках. Что это значит? Мэгги избегает меня, потому что лжет? Или по каким-то другим причинам? Как узнать, если она со мной не разговаривает?

В последний вечер в Элм-Парке Калеб предложил свозить тетю А. (и, само собой, Эллен) на ужин. Мы предпочли не «Закусочную Рея», а один из стыдливо-претенциозных ресторанов, выросших вокруг колледжа за последнее время. Нововведение вызвало у меня улыбку: я вспомнила театральные папины жалобы на то, что в студенческом городке негде прилично поесть. Ресторан подавал продукты местных фермерских хозяйств, именовал себя «Три сестры» и демонстрировал стенную роспись с изображением упомянутых сестер (тыквы, кукурузы и фасоли) в исполнении местного художника. Это заведение, с травяными коктейлями и стеклянными стаканами из переработанного вторсырья, органично вписалось бы в наш бруклинский квартал. Когда я поделилась своим наблюдением, тетя А. меня удивила — сказала, что она бы с удовольствием съездила к нам в гости. Тетя никогда не проявляла интереса к Нью-Йорку — и меня это устраивало, ведь Калебу я о ней лгала. К моей радости, Калеб поддержал идею и тут же стал записывать на бумажной салфетке достопримечательности, которые тете стоило бы посмотреть.

Мы вчетвером славно поужинали, и к тому времени, когда официант — совсем молодой парень с окладистой бородой дровосека — положил на стол десертное меню, я почти забыла о существовании Поппи Парнелл.

— Ну что, дамы? — широко улыбнулся Калеб. — По десерту?

— Я пас. — Эллен со светской улыбкой отодвинула меню.

— Ну, а я себя побалую, — ответила тетя.

— Что вы посоветуете? — спросила я у официанта, изучая перечень десертов.