– Хорошо, – произнесла знакомая тоном «с паршивой журналистки хоть статьи клок… в смысле пост».

Мы еще некоторое время проговорили о моей расплате за информацию, я пообещала скинуть Лизе черновик поста с ее салоном. Сама же меж тем прикидывала, как лучше попросить Юрика о том, чтобы он тиснул пост к себе в канал. К слову, последним приятель жутко гордился. Еще бы, столько читателей! «Почти как зрителей одного Ворона», – подумалось вдруг.

Только вот как Вик собирал аудиторию – я не знала, а как Юрик вкладывался в свое детище – была в курсе. Приятель едва ли не каждый день публиковал там записи. И не пару строк с фото еды. Нет. Интересные статьи, исторические, сдобренные юмором и сарказмом. Серьезные обзоры. Иронические наблюдения, основанные на богатом жизненном и профессиональном опыте.

Канал для Юрика был не второй работой, а лишь другой гранью его настоящего призвания. Журналистики. Ей приятель никогда не изменял и даже не думал разводиться. Вот с двумя женами – да, разошелся, как и с кучей подружек. Но с профессией – никогда!

Вдруг и для Ворона все так же?

Я в задумчивости постучала пальцами по столешнице, уже понимая: вляпалась! Вот была у меня такая черта: я не могла пройти мимо. Проигнорировать. Часто чужое воспринимала как свое. Это порой мешало жить, но именно из таких историй и рождались настоящие репортажи, когда хотела помочь в беде и рассказать о ней. А порой я зубами вгрызалась во что-то, выискивая несостыковки, проводила журналистские расследования, как с делом о тех же минводах…

Именно из-за этой черты характера я сейчас отчетливо поняла: сделаю все возможное, чтобы помочь Ворону. Несмотря на то, что он меня бесит. Потому что закрывать его канал – это неправильно. И ставить перед выбором – работа или видео – тоже. Ведь Вик – отличный пожарный. В этом я убедилась сама.

Так. Решено. Сегодня же вечером поговорю с главным об огнеборце и постараюсь убедить… Правда, для этого нужно было освободиться пораньше. А дел, как всегда, до… и больше! Поэтому пришлось работать в усиленном режиме, который называется «Карина на боевом взводе». Зато в половине пятого я была уже всё: и свободная, и слегка дохлая.

И, встав из-за стола, отправилась на охоту. Только вот оказалось, что начальство в своих исконных угодьях сегодня не водится, а мигрировало. Куда? В теплые края телецентра, под яркий свет софитов, обсуждать горячие темы и отвечать на жгучие вопросы в прямом эфире.

Так что я зря торопилась. Теперь вот придется убивать время до приема у врача. Я и так записалась на самое позднее, с запасом, чтобы точно не опоздать к госпоже Льдовой. Вариантов было два: остаться у себя в кабинете или прогуляться. Но я по опыту знала, что стоит только чуть задержаться на работе – и обязательно что-нибудь да прилетит. И это точно не премия. Так что, если есть возможность уйти пораньше, нужно ей воспользоваться.

К тому же меня не оставлял в покое вечер. Правда, какой именно: вчерашний, когда я шпионила за Бешметовым, или Брюллова, о котором сегодня поведала Лиза, – я еще не определилась. И пока мозг думал, моя Жозефина Павловна (а именно так именовал пятую точку один из классиков) приняла решение. Ноги сами понесли меня в сторону музея. Осознав это, я не стала менять курс и сворачивать с пути духовного обогащения, приобщения к искусству и… добыче информации.

Только решила, что пешком добираться буду долго, потому, дойдя до ближайшей остановки, села на маршрутку.

Когда же я наконец добралась до музея, то выяснилось, что тот работает, несмотря на пожар в выставочном крыле. Выгоревшая часть была опечатана. А вот центральная, не пострадавшая – распахнула двери для посетителей и радовала тех несколькими экспозициями.

Правда, билет на те я не купила, вместо того разговорившись со скучавшей у входа контролершей. Дама была уже немолода и охотно поведала мне и свои впечатления о случившемся, и сожаления о сгинувшем новеньком ремонте, завершения которого так ждали, и негодования по поводу пожарных. Последние, по ее мнению, были сущими проходимцами: могли бы и приехать пораньше, а не через семь минут, и потушить побыстрее… А еще до того, как все загорелось, постоянно нервы трепали со своими планами эвакуации, сигнализациями, проверками и прочим… А у музея все в порядке!

– И даже проводка? – позволила усомниться я и добавила наугад: – Ведь она, по версии следствия, стала причиной пожара.

– Да вы что?! – возмутилась пожилая тучная дама, всплеснув руками, и категорично добавила: – Быть такого не может. Наш электрик, Евгений Маркович, знает свое дело. У него не могло случиться никакого замыкания, вы что-то путаете. Он никогда не ошибается.

Произнеся это, она поджала губы и, гордо вскинув голову, увенчанную гулькой седых волос, посмотрела на меня уничижительно. Но взгляды не копья – глаз не выбьют и селезенку не проткнут. Так что я проигнорировала все пламенно-матерные взоры и уточнила:

– Так-таки никогда?

– Он бывший сапер, – с гордостью отозвалась билетерша. – И вам, милочка, должно быть известно, что люди этой профессии могут допустить ошибку лишь один раз в жизни, – гордо задрав нос, закончила она тоном: «Вот, человек делом настоящим занят, не то что ты, финтифлюшка!»

Я же, поняв, что ничего больше толкового не узнаю, спросила, где можно найти хранительницу музея.