– Не сказал, а уточнил: «Что, если?..» Чувствуешь разницу? – чуть хрипло ответил этот невозможный мужчина так, что у меня возник вопрос: кто из нас двоих спец по словам, запятым и вообще буковкам?

– Чувствую, – вынужденно признала я. – Как и то, что кто-то надо мной сейчас издевается.

– Разве? По-моему, сейчас мы всего лишь танцуем, – ответил Ворон. В этот момент он был олицетворением того самого спокойствия, которым можно кого хочешь довести до нервного срыва.

Захотелось воскликнуть: «Всего лишь?!» Да от такого танца можно было забеременеть! Он был плавным в своей резкости. Отчаянным, как разбитые иллюзии, когда сожаление уступает место действиям. Мгновением, в котором все возможно. Временем, когда ты беззастенчиво используешь партнера. А он тебя.

Мое тело двигалось само. Знакомые со школьных лет шаги, повороты… Когда-то дедушка настоял, чтобы я научилась танцевать классические парные танцы, и привел меня в хореографический класс. Поначалу я не любила занятия, а после… отчаянно возненавидела. Но это не помешало преподавателю выдрессировать меня так, что я даже весьма прилично вальсировала.

Интересно, а где Ворон научился так двигаться? Парней на паркет было палкой не загнать. Я не удержалась от вопроса:

– Научился танцевать ради того, чтобы производить впечатление на девушек?

– Вообще-то ради матери, – произнес Виктор и как-то враз посерьезнел. А затем пояснил: – Она считала, что так я стану, – он на миг замолчал, будто подбирая слова, – более воспитанным, сдержанным и менее… драчливым.

– Помогло? – мне стало действительно любопытно.

– Ну… спокойствия это и вправду прибавило. Матери. Она думала, что раз я на бальных, то хотя бы в это время ничего не вытворю.

– Похоже, в школьные годы ты был не подарок…

– Да я и сейчас на презент не сильно тяну, – самоуверенно заявил Ворон, усмехнувшись.

Так захотелось стереть эту ухмылку с его лица, что… нога сама чуть приподнялась от пола, скользнув ребром стопы по мужской щиколотке.

Всего мгновение, но я ощутила, как мужское тело закаменело, а из горла Виктора вырвался хриплый вздох. А в следующую секунду мне коварно отомстили!

Мужская рука скользнула ниже, заставив меня прогнуться в пояснице, чтобы после резко выпрямиться. При этом я так близко прижалась к телу Вика, что показалось: мы одно целое. А главное – это целое было настоящим. Не фальшивым, как многое в этом мире.

Это длилось всего несколько мгновений и оборвалось с последним звуком бандонеона, оборвавшимся на высокой ноте. И хотя мелодия отзвучала, я все еще будто была в ней. И в мужских руках.

За столик вернулась с абсолютно пустой головой, в которой не было ни единой мысли о хранительнице музея, коллекционере, пожаре… Хотя вставала я совсем недавно со своего места именно с целью выяснить все…

«Так, Поддубник, возьми себя руки, руки – в ноги и давай двигай из ресторана, пока последние мозги не превратились в кисель! У тебя еще куча дел: квартира не найдена, речь для главного не дописана, а ты прохлаждаешься», – напомнила я себе. К тому же на завтра был назначен визит к доктору. А перед этой встречей следовало подготовиться. Морально. А на днях – заехать к дедушке на дачу, навестить…

Я враз накидала столько задач и планов, словно пытаясь за этой горой скрыться. Только от кого? От Ворона? Или от себя?

Виктор, словно почувствовав перемену, спросил, все ли в порядке. Я заверила, что просто отлично, только мне уже пора.