— Если ты не получишь образование, для тебя закроются все двери, — тихим, зловещим тоном процедил он.

— Ты не женишься, — подхватила испуганная Тарьян. — Ни одна уважаемая семья не отдаст за тебя свою дочь, — она коротко взглянула на поджавшую губы Дьяну. — Не будет семьи, не будет детей. Наш род, — подбородок матери задрожал, — прервется.

— Увы, — Карвен драматично вздохнул.

— Никто не даст тебе работу, — припечатал отец, пытаясь испепелить его взглядом. — Я выбил для тебя место в имперском совете, неблагодарная тварь. Ты можешь стать министром иностранных интриг, а вместо этого хочешь загубить свое будущее?

— Совершенно верно, — не прекращая улыбаться, Карвен закинул ногу на ногу. — Только небольшая поправочка: не загубить, а спасти.

— Как спасти?! — взревел отец, и жилы по бокам его шеи надулись. — Чем ты планируешь заниматься в Модраксе без диплома?

— А кто сказал, что я останусь в Модраксе? — Карвен повернулся к окну и посмотрел в сторону огненной воронки на черном небе. И это темное унылое небо, и этот огненный смерч всегда наводили на него тоску.

То ли дело небо Фаберии. Даже ночью оно казалось удивительно прекрасным. Россыпь сверкающих звезд, бледный диск луны с каймой таинственного холодного света.

Перед внутренним взором возникла картинка-воспоминание: серебряная дорожка на зеркальной глади темного озера, тихий плеск воды и поскрипывания деревянной лодки, красные туфельки, выглядывающие из-под длинной юбки, белые маленькие руки, сложенные на коленях, ощущение свободы и легкости.

Голос отца ворвался в воспоминание, и то подернулось рябью, начало таять, ускользать.

— Хочешь покинуть империю? Поселиться среди низших? Этих… этих ничтожеств? Это же наказание для изгоев, всяких мелких преступников и отбросов общества. И ты собираешься приравнять себя к ним? Добровольно отправиться в ссылку? Для демона унижение — жить среди людей.

— С удовольствием подвергну себя этому унижению, — издевательски подмигнул Карвен, раскачиваясь на стуле.

— А как же наша помолвка? — Дьяна смотрела на него огромными круглыми глазами. Ее скулы порозовели от волнения, а на кончиках рогов зарождалось слабое сияние — так бывало у демонов от избытка чувств.

— А ты, моя дорогая, — Карвен спрятал в кулаке хитрую улыбку, — как верная любящая невеста должна последовать за мной. Да-да, в королевство людей. Там мы поженимся, купим маленький домик на две комнаты. Ах, нет, две комнаты для нас будет очень дорого, да и целый дом мы, скорее всего, не потянем. Слишком большая роскошь. Комнату. Мы снимем комнату у какой-нибудь милой старушки с десятью кошками. Небольшую. Размером с кладовку, но очень уютную. Уверен, ты своими белыми холеными ручками любую конуру превратишь в дворец. Даже если в ней совсем не будет окон. И ковра. И мебели. Туда мы родим наших детей. Боюсь, кровать в нашу чудесную комнату-чулан поместится лишь одна. Но разве это проблема? Мы будем спать на ней по очереди.

— По очереди? — тупо повторила Дьяна, бледнея и хлопая глазами.

— Днем я буду трудиться в порту, помогать разгружать суда, а ты — наводить уют в нашей коморке, а вечером встречать меня с работы сытным ужином. В угол между кроватью и биде мы втиснем кухонный стол и плитку, чтобы моя прекрасная хозяюшка могла готовить.

— Готовить? — У Дьяны задергался левый глаз.

— Мне и нашим пятерым детям.

У невесты затряслись руки.

— Будет сложно, — Карвен покивал с грустным видом, — но мы справимся. Главное ведь, любовь, верно?