Кожуховский замолк, изучающе ощупывая взглядом лицо Алдажара, потом тихо и осторожно сказал:

— Я постараюсь помочь им выбраться на волю. Может быть, сам уйду следом. Напишите письмо своим сыновьям. Им передадут.

Алдажар выпрямился и, казалось, снова обрел прежнюю силу.

— Хорошо, сынок. Так, и сделаем.

В последние дни Алдажар чувствовал себя совсем плохо. Он пригласил к себе Сайлыбая, Еркебая, Ерсаина и Кожуховского.

— Сынки, — обратился он к ним, голос его был слаб и часто прерывался, — дела мои плохи, я должен лечь в больницу. Советская власть принесла нам много горя. Боритесь с ней и помните: вы не одиноки. Немцы под Москвой, дойдут скоро и до Казахстана. И не только они. Рядом с вами сидит знающий и почтенный человек Альфред Львович. Его люди вам помогут. Много говорить у меня нет сил. Заклинаю вас: слушайтесь во всем Альфреда. Действуйте, как скажет он.

Движением руки он подозвал одного из джигитов:

— С твоим отцом, Еркебай, я дружил всю жизнь. Понимали мы друг друга с полуслова. Вот тебе письмо, доставь его моим сыновьям Каражану и Жаилхану. Ты знаешь, они живут в Оренбургской области. Здесь написано все, что они должны делать. Будь с ними вместе.

Последние слова Алдажар произнес с трудом. Санитары доставили старика в больницу, и через день он умер.

В животноводческих хозяйствах колонии, искупая свою вину перед Родиной добросовестным трудом, работали расконвоированные люди. Здесь же протекала жизнь Сайлыбая, Еркебая и Ерсаина.

Приближалась осень. Поспевали овощи. С центрального приемного пункта колонии отправляли овощи в областной центр. Одна за другой вставали автомашины на погрузочную площадку. Овощи грузила группа заключенных. Затем машина медленно подъезжала к воротам зоны и после проверки выезжала.

Оперативный работник сидел в своем кабинете, изучая материалы на Алдажара и Кожуховского. Его интересовало, на чем была основана их дружба. Настораживала еще одна деталь: после смерти Алдажара Кожуховский, проявляя заботу о похоронах старика, несколько раз был у начальника колонии.

В дверь постучали, и в кабинет вошел запыхавшийся заключенный. Прерывающимся от волнения голосом он сообщил, что с площадки, где идет погрузка овощей, совершаются побеги. Двое уже уехали на машинах, сейчас должен бежать третий.

— Как уехали на машинах?! Они же проверяются часовыми у ворот?! — вскочил оперативник. — Быстро возвращайтесь в бригаду! Я приду на вахту.

Оперативник бросился к телефону и приказал начать преследование. Переодевшись в штатское, чтобы не привлекать внимания заключенных, он пришел на вахту и сел у окна, через которое хорошо просматривалась зона.

Груженная овощами автомашина тихо подошла к воротам и остановилась по знаку караульного. Дежурный проверил у шофера документы на груз, небрежно осмотрел кузов, кабину шофера и дал команду: «Выезжай».

Оперативник, выйдя из комнаты, приказал остановиться.

— Проверьте еще раз! Особенно под машиной!

Надзиратель, нагнувшись, посмотрел под кузов и увидел там человека, обхватившего кожух кардана ногами и руками.

Беглец, поняв, что его обнаружили, опустил ноги, руки и упал на землю. Грузовик чуть подали вперед — и упавший остался лежать на дороге позади машины. Так совершались побеги. Пойманный оказался Ерсаином. Сайлыбай и Еркебай успели уйти.