— Ойбай, зачем мне ханство? Я хочу жить тихо, спокойно, со своей женой и детьми. Умирать я совсем не хочу!
Не найдя поддержки у соседа, Жалтакбай в горестном недоумении что-то забормотал, взывая к аллаху, прося у него защиты и спасения.
А рядом шел оживленный разговор:
— Смелый человек этот Каражан! Шутка ли, обыкновенный степной казах, сын бая, вдруг станет ханом! А нам-то какая польза от этого? Знаю я их обещания, пока мы им нужны, они щедры на посулы, а потом…
— Эх, голова, голова! Я смотрю, ты начинаешь думать. Нам-то все равно, какая будет власть. Мы вольные джигиты: у нас свои законы. А если Каражан станет ханом, то он будет первым нашим врагом. Сейчас нас к нему привела судьба. Настанет время, и мы пойдем своим путем.
Говорили друг с другом шепотом, никто не решился высказать свои сомнения откровенно. Каражан и его приближенные, внимательно наблюдавшие за реакцией толпы, убедилась, что не достигли желаемой цели. Каражан подал знак Сайлыбаю, тот обратился к сидящим:
— Друзья мои, время позднее, пора отдыхать. Пусть вас не тревожат сомнения. Аллах всемогущий с нами!
IV
Подходило к концу лето 1943 года. Гитлеровские войска отступали по всему фронту. Рухнула надежда Каражана на скорую победу немцев и возрождение казахского ханства в степи. Но он продолжал энергично действовать. Его люди были рассредоточены небольшими шайками в безлюдных местах Каракумов. Тактика преступников пока оправдывала себя. Они совершали налеты на фермы, угоняли скот, убивали людей. Используя безлюдную, бездорожную, пересеченную многочисленными барханами обширную территорию Каракумов, бандитские шайки сравнительно легко ускользали от преследования небольших оперативных групп и исчезали в песках.
Было ясно, что ликвидировать банду можно, только хорошо продумав операцию. Молдабая вызвали в НКВД Казахской ССР. Он был назначен ответственным руководителем операции.
Вернувшись в Кзыл-Орду, Ермеков часами просиживал над картой Каракумов, анализируя поступившие оперативные сведения и отмечая районы действия Каражана и населенные пункты, в которых он появлялся.
Каракумы Приаральские тянутся от подножий гор Каратау до оренбургских степей, и на всей этой огромной территории бандиты оставили свои следы. Ответы на запросы в Оренбургскую область подтвердили предположения Ермекова: Каражан и Жаилхан исчезли в то время, когда начала действовать банда. Один за другим всплывали в его памяти старые знакомые — Сайлыбай, Ержигит, Кишкене, Боташ и их окружение. Теперь картина прояснилась. Вскоре из Каракумов вернулись оперативные работники, которые привезли точные данные со всех участков.
В это же время поступило сообщение о нападении банды на ферму в Кзыл-Ординской области. Небольшая группа оперативников шла по следам шайки, настигла ее, завязалась перестрелка. Бандиты бросили награбленное.
Один из них был ранен, остальным удалось уйти от преследования.
Раненого доставили к Ермекову. Он был бледен, его трясло, словно в лихорадке. Врач, осмотрев бандита, рассмеялся:
— Это у него не от ран, а от страха. Рана-то пустяковая…
Это был Жалтакбай. Когда ему сделали перевязку и привели к Молдабаю, он рухнул перед ним на колени, начал колотить себя кулаками в грудь:
— Не виноват я! Не виноват! Обманули меня! Только не убивай, начальник! Я жить хочу! Я все расскажу…
Ермеков перебил его:
— Прекратить истерику! Встать! Никто вас не собирается убивать!