– Материала для регенерации нет, – пояснил Кащей-младший, отстегивая фиксаторы. – Сожрать тебе что-нибудь надо.
– Как же ж больно, – проскулил старший брат, вставая с кресла и принимаясь дуть на разъеденную кислотой руку.
Младший отошел к буфету, открыл дверцу, взял с полки обветренный копченый окорок и протянул старшему.
– На, ешь.
Старший задавать вопросов не стал. Взял окорок здоровой рукой и вгрызся в него зубами. Младший же с интересом наблюдал, как с каждым проглоченным куском восстанавливаются поврежденные ткани на руке брата.
– Работает, – с интонацией человека, нашедшего подтверждение тому, что и так знал, довольно констатировал Кащей-младший.
СЕЙЧАС
– И не жалко было родного брата? А вдруг бы не получилось? – поинтересовалась правая голова рептилии.
– Да лучше б не получилось, – грустно вздохнул Кащей. – Лучше б его молния поджарила.
– Это почему? – удивилась средняя голова, с опаской косясь на заснувшую в ромашках левую.
– Потому что с родственниками дел иметь нельзя.
Баба Яга энергично закивала.
Кащей принялся доставать голыми руками горячие картофелины из углей. Запахло паленой плотью. Но Бессмертный, не обращая внимания на прилипающие к коже угли, продолжил доставать клубни, складывая их горкой. Волдыри лопались, покрывались коркой и тут же начинали затягиваться.
– Фу-у-у-у, – не просыпаясь, протянула левая голова Горыныча.
– Никогда не привыкну, – пожаловалась средняя голова, скорчив брезгливую мину, но продолжая наблюдать за тем, как Кащей разгребает угли.
– Слушай, а веточкой нельзя? – поинтересовалась правая.
– Можно, – согласился Бессмертный, – но я уже все достал.
– Кащеюшка! – вдруг подала голос Баба Яга, – тебе б тоже ромашки покушать. Ну, или отварчика попить. Глянь вон, как левой голове хорошо. Сопли пузырит, лапы в огонь не сует. Идиллия!
Две головы Горыныча и Кащей удивленно посмотрели на Ягу.
– Что? – недоумевая, спросила та.