– Отпустило? – спросил Бессмертный.
– Не до конца, – пожаловалась старушка. – Длинные словарные конструкции строить не могу.
– Вот и не надо, наверное, – сказал Кащей и кинул одну картофелину Яге.
– Благодарю, – сказала та и тут же поинтересовалась: – Так чего там с братом-то вышло? А то мы до твоего дежавю так и не доберемся.
ТОГДА
Две следующих недели старший развлекался. Отрубал себе конечности, затем прижимал их к обрубку и, закинув что-либо съедобное в рот, любовался, как срастается плоть; протыкал себя ножом, засекая, насколько быстро срастаются раны; вскрывал вены, выкалывал сам себе глаз. И все время ел – организм затрачивал колоссальное количество ресурсов на восстановление.
– Гроза приближается, – стоя у окна и разглядывая наливающееся свинцовой тяжестью небо, сообщил Кащей-младший, пока старший брат вбивал себе в голову гвоздь.
– И чо?
Старший брат тоже подошел к окну, встав чуть за спиной у младшего.
– Ну как! Я тоже стану бессмертным, – объяснил Кащей-младший.
– Знаешь, – старший брат выдернул из головы гвоздь, и рана с чавканьем стала затягиваться, – наверное, не станешь.
– Это почему? – спросил Кащей-младший, начиная поворачиваться к брату и видя, как тот протягивает к нему руки.
В следующее мгновение он ощутил толчок в плечо, не удержал равновесия и, перевалившись через подоконник, полетел вниз головой.
– Потому что бессмертный должен остаться только один! – пояснил старший и швырнул окровавленный гвоздь вслед гулко ударившемуся о землю телу.
Прежде чем окончательно померкнуть, сознание младшего успело отметить упавший прямо перед лицом гвоздь и то, что с неба стали срываться первые капли дождя.
СЕЙЧАС
– Вот так я и помер.
– Без дежавю? – не поняла правая голова.
– А зачем тогда разговор про дежавю заводил вообще? – поддержала ее средняя.
Левая, не просыпаясь, надула ноздрей из сопли пузырь приличных размеров, который с глухим хлопком лопнул, разнося по поляне ромашковый аромат.