«Группа МОСТ» крепко погрела руки на приватизациях и реконструкциях московских зданий, а в 1993 г. Гусинский стал превращаться в медиамагната. Создал и раскрутил популярную газету «Сегодня», сошелся с телевизионщиками Добродеевым и Киселевым, недовольными, что на 1-м канале «Останкино» им не дают развернуться, как они хотят. При поддержке Лужкова была учреждена первая независимая телекомпания НТВ.

Другим примером «выросшего» олигарха стал Борис Березовский. Он был талантливым инженером, лауреатом премии Ленинского комсомола, защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал членом-корреспондентом Российской академии наук. Хотя при этом, по данным А. Хинштейна, Березовского в 1979 г. задержали в Дагестане за спекуляцию. Как предполагает Хинштейн, ценой прекращения дела стало сотрудничество с КГБ [128]. С 1973 г. Березовский работал с «АвтоВАЗом», руководил проектами по внедрению автоматизированных систем управления. А когда настали новые времена, предложил руководству завода создать дочернюю фирму «ЛогоВАЗ». Она занялась продажей автомобилей, снятых с торгов в зарубежных салонах.

Машины в СССР были страшным дефицитом, дело пошло бойко. «ЛогоВАЗ» начала завозить и продавать в Советском Союзе не только свои, но и иностранные автомобили, стала официальным импортером компании «Мерседес-Бенц». Березовский подхватывал и другие выгодные дела, к 1992 г. стал самостоятельной величиной, председателем совета директоров Объединенного банка. Устраивал и аферы, вроде «Автомобильного Всероссийского альянса», собиравшего деньги на строительство завода по производству дешевых «народных автомобилей». Акций распродали на 20 млн долларов и объявили, что средств недостаточно. Деньги куда-то ушли под предлогами «малых проектов».

Березовский не гнушался и бизнесом на грани (и за гранью) криминала. Сперва использовал в качестве частного отряда службу безопасности «ЛогоВАЗА», потом выделил из нее личное охранное предприятие «Атолл-1», имевшее право ношения оружия, поставлявшее за плату телохранителей, охрану коммерческих структур. Но осуществлявшее и слежку, прослушку, видеонаблюдение, сбор компромата и другие темные дела. Ну а выход Березовского на «первый план» обеспечило знакомство с «семьей» Ельцина. Тут уж он стал набирать полную силу и тоже потянулся в медиамагнаты. Активно участвовал в создании Общественного российского телевидения, вошел в совет директоров ОРТ и подмял его под себя. Добавил еще один канал, ТВ-6.

Но вернемся в 1992 г. В тот период глобалистские идеи Попова, иностранные фирмы и всякого рода «специалисты», нахлынувшие в Россию, как и слишком тесные связи с ними отечественных чиновников, вовсе не возмущали ни правящую верхушку, ни большую часть интеллигенции, да и простого народа. В экономике царил развал. Порвались прежние связи между республиками, регионами, предприятиями. Где-то не стало сырья, где-то комплектующих деталей. Заводы и фабрики останавливались. Не стало и централизованной системы сбыта продукции. Задержки и невыплаты жалованья стали общим и обычным явлением. Скакнувшая инфляция одним махом «сожрала» все деньги, которые люди копили на сберкнижках в советское время.

Но и массированная перестроечная пропаганда сделала свое дело. Западный мир теперь считали «друзьями». Верили, что он поможет, спасет, научит, как правильно переустроить хозяйство. В правительстве и в окружении президента продолжали работать американские советники. Ельцин делал все, чтобы угодить партнерам, выполнить их рекомендации. Такую уступчивость президент США поощрял, расширил поставки в Россию «ножек Буша». Американцы предпочитают белое куриное мясо, а ножки оставались невостребованными. Вот и слали в Россию то, что самим не нужно (отнюдь не бесплатно, по хорошим ценам). Спрашивается, неужели в нашей стране кур не было? Еще при Брежневе понастроили множество птицеферм. Но в общем развале они приходили в упадок — без сбыта, без кормов, без ремонта, отопления. А правительство вместо того, чтобы наладить их, закупало «ножки Буша».

Что же касается помощи Запада в восстановлении российского хозяйства, то группой советников Ельцина руководил американский экономист с мировым именем Джеффри Сакс. Он и в Польше был советником Леха Валенсы, и там обеспечил «экономическое чудо». Но не в России. В 2015 г. в телепрограмме «Беседы с Тайлером» Сакс рассказал об этом откровенно, как полякам буквально по пунктам диктовали последовательность действий: «Не платите ваши долги, добейтесь списания. Вам понадобится срочная помощь, миллиард долларов к такому-то времени» — и она аккуратно поступала. «Мы не хотели помогать России… Мы хотели свой однополярный мир. Ельцин сказал мне 11 декабря 1991 года, когда мы впервые встретились с ним: „Мы хотим быть нормальной страной“… Но мы не хотели нормальности для этой страны. Все, что я говорил о Польше, тут же было принято, потому что это был хороший совет, а Польша должна была стать оплотом НАТО… Россия находилась по другую сторону».

В ней внедрялись совершенно другие программы. Мы уже отмечали, как в СССР с 1988–1989 г. шел скрытый процесс перехвата государственной собственности. Преобразовывались в акционерные общества крупнейшие предприятия, банки, самые доходные отрасли добывающей промышленности — нефтяной и газовой. В правление выдвигались те, кто имел «административный ресурс», связи в правящей верхушке. 1 июля 1991 г. был принят закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий». Его мгновенно подхватили в Российской Федерации, 4 июля был принят республиканский закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РСФСР». Эта задача возлагалась на комитет по управлению государственным имуществом. В ноябре 1991 г. его возглавил Чубайс.

Справка: кто есть кто?

Чубайс Анатолий Борисович. Учился в школе с патриотическим уклоном, но, по собственному признанию, ненавидел ее. Также высказывался в последующих интервью, что «ненавидит советскую власть». Окончил Ленинградский инженерно-экономический институт, защитил кандидатскую диссертацию. С 1986 г. возглавил кружок «прогрессивных» экономистов Ленинграда, основал клуб «Перестройка», устраивал семинары в курортных пансионатах, куда приезжали и московские «прогрессивные» из гнезда Гвишиани — Гайдар, Авен и др. (кто финансировал эти мероприятия, неизвестно). Выдвинулся в качестве доверенного лица Собчака, стал у него заместителем председателя городского исполкома, главным экономическим советником. Гайдар, возглавив «правительство реформ», взял его к себе.

Планы приватизации Чубайс разрабатывал вместе с Гайдаром. 29 декабря 1991 г. у Ельцина подписали указ «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий», 29 января 1992 г. еще один указ, «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». А в июне Чубайс получил ранг заместителя председателя правительства Российской Федерации, и программа приватизации была утверждена Верховным Советом. Она предусматривала два вида, «малую» и «чековую» (или «ваучерную») приватизацию. Малые предприятия на торгах или напрямую распродавались частным лицам. А крупные в обязательном порядке преобразовывались в акционерные общества. Часть акций полагалась трудовому коллективу, другую требовалось продавать на аукционах за «приватизационные чеки». 31 июля 1992 г. Чубайс создал в своем ведомстве «Отдел технической помощи и экспертизы» из американских советников. Возглавлял его Джонатан Хэй, кадровый сотрудник ЦРУ [144].

Что касается «малой» приватизации, то она уже шла вовсю — не дожидаясь утверждений Верховным Советом. Распродавались столовые, рестораны, магазины, склады, мастерские. С 1 октября 1992 г. были пущены в ход механизмы «чековой» приватизации. Каждому гражданину через отделения Сбербанка выдавали один «ваучер» (за саму бумажку взималось 25 рублей). Номинальная его стоимость составляла 10 тыс. рублей — в то время сумма относительно большая, но не слишком. Предполагалось, что это и есть доля каждого жителя России при разделе общенародной собственности. Цифру взяли с потолка, приватизации подлежало свыше 130 тыс. предприятий, и позже специалисты оценивали, что реальная стоимость одной доли при подобном разделе «на всех» должна была стать неизмеримо выше — не 10 тыс., а несколько миллионов.

Но духом «бизнеса» уже заразили большую часть населения. Бабульки, пенсионеры, домохозяйки витали в химерах, как они станут «акционерами», какие прибыли будут получать. Размечтались и работники заводов, фабрик — как они станут совладельцами, какие доходы потекут в их кошельки. Хотя для «ваучеров» устанавливался очень ограниченный срок действия, два года. Если никуда не вложить его, то он «сгорит», можно выбрасывать. А идти куда-то на аукцион с одним личным или несколькими «чеками» членов семьи, разумеется, было бессмысленно. Как бы для помощи гражданам и «профессионального управления активами» создавались специальные чековые инвестиционные фонды. Лицензии им выдавал тот же самый Комитет по госимуществу Чубайса (и зачастую они организовывались под эгидой того же Комитета). Их количество достигло 662, а людям предоставляли как бы свободный выбор. Сам решай, какому фонду ты доверяешь, неси туда свой «ваучер», а там профессионалы решат, куда и как выгоднее вложить ценные бумаги, в том числе и твою.

Разохотились всякие мелкие предприниматели. Ведь «чеки» допускали свободную продажу. Если вложишь не один, а сто, то и прибыль будет более ощутимая! На базарах, вокзалах, в метро, подземных переходах появились люди с табличками «куплю ваучер». Для такой работы нанимали и продавцов газет, другого уличного товара. Покупали не по 10 тыс., а гораздо дешевле — зато наличными и сразу. А в условиях, когда люди оставались без зарплаты, без работы, это действовало. Сбывали свои «чеки» и за тысячу, и за 500 руб. Спившиеся, когда «нутро горит», меняли на бутылку водки. Другие были сбиты с толку, метались, как бы не прогадать. Выбирали среди множества фондов, какой из них более солидный. Наконец, когда срок действия поджимал, останавливались на каком-то из них…

Что ж, в первое время «акционеры» получали по почте отчеты из правлений фондов. Какая прибыль, как израсходована на само правление и почтовые пересылки, какие остатки вложены в расширение бизнеса. Но эти фонды очень быстро стали менять свой облик, у одних отзывались лицензии, другие сливались друг с другом, преобразовывались в иные структуры — акционерные общества, компании. Отчеты в почтовых ящиках переставали появляться, и найти концы становилось уже невозможно. Народ остался ни с чем. И бабульки, которые вкладывали куда-то свой единственный «ваучер», и «предприниматели», возомнившие себя хитрыми, скупавшие «чеки» у разоренных сограждан. В выигрыше оказались только те, кто затевал приватизацию, и плававшие вокруг них крупные акулы.

А у американцев, устроившихся в ведомстве Чубайса, интерес оказался специфическим. Оборонные предприятия. Именно они были в СССР самыми лучшими. По законам иностранцы не имели права владеть их акциями. Но применялись обходные маневры. Обрабатывали руководителей предприятий. Кого-то подкупали, кому-то предлагали проекты выгодного сотрудничества. Ведь оборонка находилась в тяжелом положении, государственные заказы прекратились, разработки замораживались. Американцы выражали готовность «помочь», и создавались дочерние совместные предприятия. Через них иностранцы получали доступ к уникальным разработкам и технологиям, документацию. Кроме того, эти совместные фирмы приобретали 10 % акций основного предприятия, что давало возможность ввести их представителей в совет директоров. Они окончательно разваливали предприятие и проводили решение о его закрытии.

В начале 1920-х, когда Россию обвалили в хаос революциями и гражданской войной, американцы и англичане через Троцкого и его команду начали внедряться в нашу страну концессиями и «совместными» предприятиями. Прибирали к рукам лучшие заводы, месторождения полезных ископаемых. Предполагалось что они и станут настоящими хозяевами России, будут грабить ее, выкачивать прибыли. А русскому народу оставлялась роль «трудовых армий», дешевой рабочей силы. Но не получилось, в ходе сталинских преобразований троцкистов раздавили, закордонных концессионеров выставили. Возможно, в 1990-х учли прошлый опыт или сыграли роль какие-то иные соображения. Но применен был другой механизм. Российскую промышленность просто убивали. Напрочь.