Но о разделе Черноморского флота с января 1992 г. начались отдельные переговоры между Россией и Украиной. Кравчуку и его «команде», как говорится «и хотелось, и кололось». С одной стороны, их манил громкий статус «морской державы». С другой — содержание флота требовало больших расходов, тратиться Киеву было жалко. Поэтому сперва Украина соглашалась взять ряд мелких кораблей, а остальное уступить. Но ведь главной базой флота был Севастополь, тут располагалась вся инфраструктура — склады, управление, системы связи, ремонтные мастерские, казармы, причалы, портовые сооружения и техника.
Однако ситуация складывалась такая, что большинство жителей Крыма совсем не горело желанием оставаться в составе Украины. Здесь образовался «Народный фронт Севастополь — Крым — Россия». Еще в январе 1991 г. в Севастополе прошел референдум, 97 % жителей высказались за особый статус города, центрального подчинения. А в феврале 1992 г. Верховный Совет Крымской автономной республики переименовал ее в Республику Крым, собственное название переменил на «парламент». В мае он проголосовал за государственную независимость Крыма, назначил референдум по данному вопросу. Но в Киеве его решения не признали, объявили незаконными. А Ельцин не хотел ссориться с Кучмой. Порыв к отделению Крыма от Украины не поддержал. Но и переговоры о флоте затянулись, завязли в спорах о статусе его базы. В конце концов условились на три года отложить раздел. Пускай флот пока считается в общем владении России и Украины.
На международной арене крушение СССР вызвало настоящий дипломатический взрыв. Новоявленные государства ринулись наперебой устанавливать дипломатические отношения и друг с другом, и с другими странами. А их в мире много, чуть ли не каждый день кто-то с кем-то устанавливал. Казахстан — с Ватиканом, Армения — с Гвинеей, Азербайджан с Суданом. Сколько вчерашних партийных и комсомольских работников смогли получить престижные должности послов, консулов, советников! Для укомплектования посольств и консульств по всему миру кадров явно не хватало, поэтому процесс затянулся на несколько лет. Бывшие советские республики практически мгновенно были приняты в ООН, в Совет Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) — вскоре преобразованный в ОБСЕ.
А Ельцин расшаркивался перед Западом. 26 января он сделал заявление, что отныне российское ядерное оружие не нацелено на американские города. Характерно, что США ответных реверансов не сделали. Промолчали. Но это не помешало Борису Николаевичу 31 января встретиться в Кэмп-Дэвиде с президентом Джорджем Бушем-старшим. Подписали российско-американскую декларацию о завершении «холодной войны». Правда, точно такие же слова звучали раньше, при встрече Буша с Горбачевым на Мальте в 1989 г. Но теперь они получили новое содержание. Выступая перед Конгрессом США, Буш объявил о «победе над СССР». Документ, подписанный Ельциным, приобретал именно такой смысл.
При этом победители выражали готовность помочь капитулянтам. В январе 1992 г. в Вашингтоне собралась конференция, представители 47 государств и 7 международных организаций обсуждали поддержку СНГ. С февраля ВВС США начали операцию «Provide Hope» по доставке в бывшие советские республики гуманитарных грузов. Хотя жест был чисто демонстративным. Перебрасывались излишки продовольствия и медикаментов, оставшиеся после войны в Персидском заливе. Они все равно были не нужны, а хранение требовало затрат, их предстояло ликвидировать. Вот и отдали. Да и количество отнюдь не впечатляло. Первым этапом — 2 тыс. тонн. Всего за год — 7 тыс. тонн. Для 290 млн человек — капля в море. Зато рекламировали «помощь» очень широко. Что касается реальной «помощи», то бывшие советские республики одну за другой приняли в Международный валютный фонд. Вот это было гораздо серьезнее — ссужать деньги, опутывать долгами.
Что ж, в новых государственных образованиях положение было незавидным. Правительство Эстонии возглавлял лидер националистического Народного фронта Эдгар Сависаар — кстати, из «прогрессивных» экономистов академика Гвишиани, диссертацию он защитил на тему «Основы глобальных моделей Римского клуба». Вместе с другими прибалтийскими республиками эстонцы получили независимость раньше других, еще 2 сентября 1991 г. Но и в лужу сели раньше других. Уже в январе обнаружилось, что воинствующие русофобы не могут обеспечить свое население ни продовольствием, ни топливом. Правительство Сависаара ушло в отставку. Его сменил Тийт Вяхи, начавший договариваться не только с Западом, но и с Россией.
Но лихорадило и другие республики. В Узбекистане 1 января «либерализовали» цены, а 16 января начались крупные волнения в студенческом городке Ташкентского университета и политехнического института, студенты протестовали против резкого подорожания, не могли купить хлеба. Стихийный митинг разгоняла милиция, ее закидывали камнями, она открыла огонь, двое юношей погибло, многих арестовали. Это вызвало новый взрыв беспорядков. Митинги разгоняли дубинками, но они возобновлялись. С 18 января студгородок стали зачищать, студентов принудительно высылали на «каникулы» по местам жительства. В Ташкент их больше не вернули, перевели на учебу в областные центры Узбекистана, для этого местные пединституты преобразовали в университеты или открыли там филиалы ташкентских вузов.
Бурлила и Россия. 9 февраля движение «Трудовая Россия» собрало массовый митинг против начавшихся реформ на Манежной площади в Москве. Но аппарат Ельцина, Гайдара, Попова мобилизовал служащих государственных учреждений, призвал «демократию», и у Белого дома был организован альтернативный массовый митинг — с требованиями «не мешать правительству» проводить реформы.
23 февраля, в День Советской армии, митинг созвал Союз офицеров. Не только в честь праздника — протестовали против раздела Вооруженных сил. Предполагалось шествие, возложение цветов к могиле Неизвестного солдата. Правительство Москвы по настоянию Попова запретило все митинги и демонстрации. Но Моссовет отменил это постановление. Митинг разрешили на площади Маяковского. Однако было собрано 12 тыс. сотрудников милиции, 4 тыс. солдат внутренних войск. 450 грузовиков заблокировали улицы в сторону центра. Потом разыгралась провокация. Среди массы митингующих кто-то запустил слух, что Попов одумался, возложить цветы к Вечному огню разрешили. Организовалось шествие к Кремлю. Кордоны милиции разошлись, грузовики разъехались. Но когда колонны вступили в образовавшиеся проходы, стражи порядка вдруг сомкнулись, отсекая их, и начали избивать.
Причем в отношении патриотов впервые был внедрен термин «красно-коричневые», солдат и омоновцев накрутили, что это враги, чуть ли не фашисты. А во главе шествий шли с цветами старики, ветераны войны. На них и посыпались удары дубинок! [28, 69] «Демократическая» пресса описывала разгром манифестации с откровенным глумлением — как проучили отживших свой век «совков». Но с этого времени обозначилось открытое противостояние патриотических сил и власти. 17 марта, в годовщину референдума о сохранении СССР 100 тыс. человек собрались на «Всенародное вече» — требуя выполнения итогов референдума.
А в некоторых регионах гремела стрельба, лилась кровь. В Грузии режим «правозащитника» Звиада Гамсахурдиа довел республику до полного раздрая. Под его эгидой с 1990 г. создавались вооруженные формирования — Национальная гвардия, группировка «Мхедриони» вора в законе Иоселиани. Начали набеги против Южной Осетии и Абхазии, лояльных к России. Грузинский парламент постановил лишить их национальной автономии. В самой Грузии развернулись преследования русских, осетин, абхазов. Многие уезжали в Россию. Но в дни ГКЧП Гамсахурдиа струсил, объявил о роспуске своих формирований. Однако ГКЧП мгновенно провалился, и соратники Гамсахурдиа обвинили его в предательстве. Он распустил правительство, арестовал Иоселиани.
Национальная гвардия под командованием художника Кетовани разоружиться отказалась, ушла в леса. Опорой Гамсахурдиа осталась грузинская милиция. В Тбилиси периодически повторялись беспорядки, столкновения, были убитые и раненые. Гамсахурдиа заключил союз с Дудаевым, захватившим власть в Чечне. Решил создавать новую грузинскую армию. СНГ он игнорировал, поэтому в разделе Вооруженных сил не участвовал. Но и сам, без всяких договоров и соглашений, провозгласил, что «национализирует» все воинские склады и имущество советских войск на территории Грузии.
Однако Кетовани со своей Национальной гвардией встревожились, что их противник сформирует силы против них, и не допустили этого. Подняли мятеж в Тбилиси, к ним присоединилась группировка «Мхедриони», освободила из тюрьмы своего предводителя Иоселиани. Две недели в городе гремели уличные бои, Гамсахурдиа бежал. В Грузии стал заправлять «Военный совет» во главе с Кетовани и Иоселиани — как говорили, к власти пришли «неизвестный художник и известный вор». Конечно, такое правительство был слишком сомнительным, и республика разделилась в гражданской войне.
Но после ликвидации СССР в Москве «освободился» куда более авторитетный лидер, Шеварднадзе. Бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии, бывший министр иностранных дел СССР. В Грузии у него сохранялись обширные связи, и многие исследователи склоняются к мнению, что за организацией переворота стоял именно он. Во всяком случае, Кетовани, Иоселиани и другие руководители пригласили его на родину, безоговорочно уступили первенство. «Военный совет» был преобразован в Государственный совет, и Шеварднадзе стал его председателем. Сразу же обратился с просьбой к Ельцину — не выводить из Грузии войска СНГ. Здесь остались российские гарнизоны, помогли поддержать и восстановить порядок. Но остались невывезенными и большие склады вооружения, оно стало перетекать к грузинам. Под командованием Кетовани началось формирование их армии.
Война шла и по соседству, в Карабахе. С обеих сторон погибали люди, в том числе мирные жители. В «параде суверенитетов» президентом Азербайджана стал Аяз Муталибов, бывший первый секретарь ЦК компартии республики. Он поддерживал хорошие отношения с Россией. Но действовал и мощный шовинистический Народный фронт Азербайджана, связанный со спецслужбами Турции и Ирана. Он уже устраивал массовые кровавые провокации в Баку в 1988, 1990 гг. А в Карабахе армянские отряды оказались более сплоченными, организованными, 29 февраля взяли город Ходжалы. Это возмутило азербайджанцев, чем и воспользовалась оппозиция, подняла свои силы в Баку. С Муталибовым договорились, что он добровольно уходит в отставку, а ему гарантируют неприкосновенность, дают большую пенсию, дачу, охрану.
Заменил его ставленник Народного фронта Якуб Мамедов. Но выправить развал в республике он был не способен, а в Карабахе армяне продолжали побеждать, 8 мая взяли город Шуша. Снова поднялось негодование, и теперь выступили сторонники Муталибова. 14 мая Верховный Совет проголосовал вернуть его на пост президента. Он начал было меры по наведению порядка. Ввел чрезвычайное положение, запретил митинги и демонстрации. Но сделать ничего не успел. Народный фронт мгновенно поднял свои вооруженные формирования, отряды националистов, захватил Баку. Муталибов бежал на российскую военную базу и спасся, вылетев в Москву. Президентом Азербайджана вскоре был избран лидер Народного фронта бывший диссидент Эльчибей.
Между тем ход боевых действий в Карабахе во многом определялся «разделом» Советской армии. В Армении он проходил спокойно, здесь оставались российские базы. А азербайджанцы вовсю сманивали солдат и офицеров на службу своей республике, соблазняли высокими окладами, званиями. Подкупали, чтобы им отдали вооружение. Когда власть перехватил Народный фронт, отношения с Россией резко ухудшились, начались вооруженные нападения на военные объекты. Было решено их эвакуировать. Хотя бронетехнику, артиллерию, склады боеприпасов и имущества оставляли в Азербайджане. Но авиацию наметили скрытно подготовить к перелету и одним махом перегнать в Россию. Удалось это лишь частично. Изменили полковник Кривцов и еще несколько офицеров. Накануне вылета азербайджанцы ворвались на два аэродрома, блокировали взлетно-посадочные полосы, захватили около полусотни боевых и транспортных самолетов. Кривцова за это произвели в генералы, назначили главнокомандующим ВВС Азербайджана.
Но армяне по-прежнему одерживали верх. Взяли городок Лачин, пробив коридор, связавший Карабах с Арменией. Заняли ряд азербайджанских районов, прилегающих к Карабаху. Завладев большим количеством советской бронетехники, Азербайджан бросил ее в наступление, потеснил армян. Но атакующих остановили и отбросили, трофеями стал десяток танков и БТР, насчитали 200 трупов азербайджанских военных, и большинство из них было «славянами» [59]. Теми самыми офицерами и солдатами, кто в наступившем развале соблазнился подзаработать на чужой войне.
Обозначилась опасность, что в конфликт между республиками вмешается еще и соседняя Турция. Она начала придирки к Армении, оказывала дипломатическое давление, делала угрожающие заявления [81]. Такая вероятность развития события серьезно встревожила не только армян, но и Москву, другие республики. 15 мая 1992 г. Россия, Армения, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан и Киргизия заключили в Ташкенте военный союз, подписали Договор о коллективной безопасности, после чего маршал Шапошников высказал предупреждение, что вмешательство третьей стороны в Карабахский конфликт может привести к третьей мировой войне. Что ж, создание «Ташкентского пакта» можно считать высшим и лучшим достижением командования Объединенных Вооруженных сил СНГ. Но и последним достижением.
Потому что по мере раздела Советской армии никаких Вооруженных сил СНГ больше не оставалось. Что-то растащили по республикам, другие воинские части перешли в ведение министерства обороны России. Оно было создано в марте, как раз в ходе раздела — когда правительство Ельцина прибрало к рукам здания и имущество министерства обороны СССР. До назначения министра у Бориса Николаевича дошли руки только в мае. Им стал генерал армии Павел Грачев. Он хорошо воевал в Афганистане, стал командующим ВДВ. Выдвинулся он во время ГКЧП. Сперва выполнил приказ о вводе своих частей в Москву. Но на следующий день правильно смекнул, куда ветер дует, связался с окружением Ельцина, направил на защиту Белого дома своего подчиненного Лебедя. Грачев и по жизни был такой. Не из тех, кому «за державу обидно». О стране и состоянии армии не особо задумывался, зато хорошо умел «держать нос по ветру».