И я понял, почему мои родные так мало рассказывали о прошлом: боялись! Язык мой — враг мой. В годы репрессий выживали самые молчаливые. Они не хотели ставить меня под удар, а я по молодости интересовался больше школьными подружками и распитием «портюши» с друзьями. Теперь уже и спросить некого.

Лучи погасли. Кто-то отключил гигантский солярий. Однако мое лицо горело, и ощущение необычайного прилива сил никуда не делось. Может, давление подскочило, подумал я и решил не обращать внимания. Немудрено, что организм реагирует таким странным образом — все-таки не каждый день я пускаюсь в путешествия, чтобы разыскать своих предков.

Я вышел из церковной залы. Батюшка скользнул внимательным взглядом по моему лицу:

— Готовы ли идти на кладбище?

Как-то сразу было понятно, что на край села к кладбищу мы именно пойдем, а не поедем. Идти было далековато, я вспотел и устал. «Недолго же меня продержала сила рода», — подумал, переводя дух. Однако на погосте я забыл об усталости. Рассматривал могилы с моей фамилией. Некоторые были с гранитными стелами, но большинство с крестами — железными и деревянными.

Отец Алексей терпеливо ждал, пока я обойду все могилы. И лишь когда мы с ним отошли в тень старой груши и присели на отполированную временем лавочку, выяснилось, что он приготовил мне сюрприз:

— Марк, тут еще жив дед Лука. Только его фамилия Гладкахатый. Через «а», а не через «о».

— Ну, одна буква могла измениться с течением времени. — Я обнаружил, что волнуюсь больше, чем можно было ожидать в такой ситуации. Пульс участился, в висках застучало. Хотя, возможно, это жара действует.

— Поедем? Он живет на другом конце села.

Я согласно кивнул. Набрал Сашу, сказал, куда приехать за нами.

В машине я почувствовал себя уверенней и спокойней. Сердце перестало колотиться, в голове просветлело. Мы пересекли главную улицу — она же дорога на Кобеляки. Справа белело одноэтажное здание школы.

— Школа сельская, стоит на месте старинного храма, его большевики взорвали. Когда школу строили, много казацких могил порушили, находили и кресты, и ладанки, и серьги, — с горечью объяснил отец Алексей.

Через пару километров батюшка скомандовал:

— Стойте!

— Что, доехали?

— Нет, вам дальше — вон за те хаты.

— Так давайте проедем, — предложил я, хотя и пройтись был не прочь.

— Дальше сами, я возвращаюсь, — не соглашался священник.

— Как так? Я думал, вы меня рекомендуете деду Луке.

— Нет, сами, сами идите. Что вас рекомендовать, сразу видно, что солидный человек. — Еще совсем недавно обходительный и благожелательный отец Алексей стал уклончив и насторожен. — Мне надо вернуться, матушка ждет, дела приходские.