– Кому обещали? Ей?
Даша кивнула.
Он, кажется, аж зубами скрежетнул:
– Вот как? Сами надоумили, сами же теперь и покрываете? Великодушно, нечего сказать…
– Нет, господин Холлис, ошибаетесь. Никого я не надоумливала. Это была сугубо ее идея.
– Да неужели?! И тем не менее, с Вами она, кажется, ею поделилась?
– Нет…
– Тогда откуда же Вам известно?..
И снова Даша вынужденно замялась. Как есть – не прокатит, а сколь-нибудь правдоподобной отговорки сходу в голову не шло.
Холлис истрактовал ее молчание по-своему.
– Что, сказать нечего? Заврались совсем? Так, что конец с концом не сходятся?..
– Я не вру, господин Холлис.
– Не врете, как же! Да ни единое Ваше слово не заслуживает… – он осекся, словно задохнувшись, и продолжал как будто через силу: – Моя… дочь… Она бы никогда…
«
– Я ее знаю! Как облупленную!..
«Знаем мы, как ты ее знаешь…»
– И когда бы не Вы… – он со свистом втянул воздух. – Из-за Вас…
– Нет, господин Холлис, из-за
«Эх, вырвалось-таки…»
Повисла пауза. Холлис соизволил наконец оторвать взгляд от стола: