Услышав это лестное предложение, Томек не стал скрывать своей радости. Все коневоды стремились найти для своих фаворитов лучших наездников, а ведь кобылица была любимицей Аллана. Сознавая большую ответственность, Томек начал тщательно готовиться к состязаниям. Скачки должны были происходить на дистанции десять миль по открытой прерии. Поэтому Томек ежедневно совершал на своей лошади длительные прогулки.

Спустя десять дней после бегства Черной Молнии он направил мустанга к одинокой горе на границе с Мексикой. В глубине души он уже давно искал встречи с Красным Орлом, но спрашивать о нем у шерифа опасался. Это могло бы вызвать у Аллана подозрения, хоть теперь уже не было уверенности в том, что шериф ни о чем не догадывается. Ведь он в ту памятную ночь мог заглянуть в ящик письменного стола и обнаружить отсутствие ключика в запасной паре браслетов. Если бы он ничего не подозревал, тогда должен был больше интересоваться, как же пленнику удалось снять кандалы. А он как ни в чем не бывало занялся повседневными делами, словно знал, кто сыграл с ним эту шутку. Салли категорически утверждала, что дядя только тогда направился к индейским полицейским, когда вторично услышал выстрелы. Потому-то Томек и предпочитал не расспрашивать шерифа о Красном Орле. Если молодой индеец и правда работал у Аллана ковбоем, то рано или поздно они встретятся, не возбуждая ни у кого подозрений.

Мустанг с развевающейся белой гривой шел мерным галопом. Необычайно легко и изящно перескакивал провалы и колючие кактусы, растущие кое-где среди кустов цветущего шалфея, пурпурным ковром покрывшего всю бескрайнюю прерию. Прижав маленькие красивые уши, кобылица, казалось, сама наслаждалась скоростью.

Томек был восхищен ловкостью, умом и выносливостью лошади. Несмотря на то что ее шерсть взмокла от пота, дыхание оставалось ровным, как в начале бега. Интересно, как она пройдет эти десять миль на родео? Ему ужасно хотелось, чтобы кобылица Аллана обошла лошадей других скотоводов.

Когда до подножия горы оставалось около двухсот метров, Томек заметил Красного Орла, стоявшего на скале. Пониже паслась его лошадь. Молодой индеец тоже заметил белого юношу, несколько раз махнул ему рукой, потом спрыгнул с камня и побежал навстречу.

Томек натянул поводья. Мустанг, прядая ушами, остановился перед индейцем. Томек соскочил с седла и протянул руку молодому приятелю. Они обменялись рукопожатием.

— Угх, как хорошо, что ты, мой белый брат, приехал сюда. Я уже несколько дней жду тебя по утрам вблизи этой горы, — сказал навахо.

— Я тоже хотел встретить моего брата, но мне надо было соблюдать осторожность, чтобы шериф Аллан ничего не заподозрил, — ответил Томек. — Я рад, что ты уже не хромаешь.

— Я еще не могу ступать на эту ногу, но это ерунда, — улыбнулся индеец.

— Нам надо о многом поговорить, только сначала займусь лошадью, — сказал Томек, ослабляя подпруги.

Пучком травы он тщательно вытер лошадь. Молодой навахо взглядом знатока оценил ее.

— Угх, у моего брата резвый мустанг, — сказал он. — Я смотрел, как он идет в прерии. Может лететь вперегонки с ветром.

— Это лошадь шерифа Аллана. На ближайшем родео я поеду на ней, — сказал Томек. — Мне так хочется выиграть!

— Мустанг хороший, но скачки — дело нелегкое. На родео выйдут лучшие лошади со всей округи. Даже мексиканские коневоды вызвались принять участие, и среди них — дон Педро. А у него отменные скакуны, — сказал Красный Орел.

— Я знаю, что это нелегкое дело, потому и хотел бы победить.

Приятели уселись на землю рядом с обломками скал. Некоторое время они молча глядели друг на друга.

Первым заговорил молодой навахо:

— Мой белый брат приобрел двух друзей, на которых может положиться в любое время.

— О ком ты говоришь? — живо спросил Томек.

— О Красном Орле, хотя ты, наверное, думаешь, что я еще не очень опытный воин, и… о Черной Молнии.