- А если я прикажу казнить Йоргиса? – поинтересовался Айгер.

- Туда ему и дорога. Мне от этого хуже не станет. Найду другую женщину и другое мужское тело.

- И как это – вечно жить паразитом в чужих телах?

- А чем твоя подруга из чужого мира отличается от меня? – с сарказмом спросил колдун. – Разве вы с ней не для этого отправились к Борггрину? Не для того, чтобы вернуть ей тело Юнии?

- Нет! – взвизгнула та, бросившись на Айгера с намерением вцепиться когтями в лицо.

Одного легкого движения оказалось достаточно, чтобы она плюхнулась обратно на кровать.

- Еще раз дернешься, и я тебя свяжу, - пообещал Айгер. – Ты умерла, Юниа. Так же, как и она. И теперь я буду решать, кому из двух призраков получить это тело. Собственно, я уже решил.

- Ну это если Борггрин вам поможет, - со смешком заметил Йоргис. – В чем я крупно сомневаюсь. Впрочем, мне безразлично. Всего доброго!

Он исчез, и я оборвала датскую пастушью песню на полуслове. Юниа упала лицом в подушки и злобно рыдала. Брина ошарашенно переводила взгляд с нее на Айгера.

- Надеюсь, тебе не надо объяснять, что будет, если ты хоть слово кому-то скажешь? – спросил он, и Брина быстро кивнула. – Впрочем, даже если и скажешь, все равно никто не поверит. Подумают, что сошла с ума.

- Мне самой кажется, что я сошла с ума, тарис Айгер. Потому что ничего не понимаю.

- Трудно понять то, во что вмешалась черная магия. Существо, которое нас навестило, - это призрак колдуна. А сола Юниа – его сообщница. Только вот сейчас она, похоже, осталась без своего покровителя.

- Как жаль, что наш первый план провалился, - прошипела Юниа. – Я бы сама проследила, чтобы тебя задушили в тюрьме.

- Как жаль, что я когда-то любил такую змею, - парировал Айгер.

Я помалкивала. То, о чем мне хотелось поговорить с ним, не предназначалось для посторонних ушей. Если честно, когда Йоргис сказал, что я была и, возможно, снова буду таким же паразитом в чужом теле, как и он, во мне шевельнулось уже знакомое угрызение совести. Ведь если вдуматься, колдун был прав. Я была даже хуже него. Он не выгонял настоящего Йоргиса из тела, как рассчитывала сделать с Юнией я, а просто составлял ему компанию. Однако после ее слов сомнения рассеялись.

Пусть я буду чертовой Лисичкой, выгнавшей Зайку из лубяной избушки. Конечно, я бы предпочла какое-нибудь другое тело. Но раз уж это невозможно, переживу. Действительность внесла в мораль коррективы. Пожалуй, больше меня беспокоило кое-что иное.

Если раньше я думала, что Айгеру будет сложно видеть меня в теле женщины, которую любил раньше, то теперь я думала, как сложно ему будет любить меня в теле той, которую любил, а потом ненавидел. Смогла бы я? Трудно сказать.

- Знаешь, Юниа, ваш с Йоргисом второй заговор еще похлеще первого, - сказал Айгер, задумчиво покусывая губу. – И можно подать его суду даже без всех этих магических штучек. Все просто. Ты, Йоргис, зарянка, яд. Тебя казнили бы, и жалости я испытывал бы не больше, чем к бешеной собаке. Нет, к собаке, наверно, больше, она хоть не виновата в своем бешенстве. Но… - он наклонился над ней и приподнял за рубашку на груди, - мне нужно твое тело. Для той, которая меня действительно любит. Она вернула его тебе только для того, чтобы спасти меня. Это не слишком справедливо.

Толкнув ее обратно на подушки, Айгер повернулся к Брине.

- Ни на шаг от нее не отходи!