Догадаться, как все происходило, было не сложно.

«Брина, скажи Агрифу, что тарис просил йарту. Пойди с ним на кухню, отвлеки и вылей в йарт вот это. Нет, не яд. Ну, ты ведь тоже женщина, должна понимать. И вообще тебя не касается, делай что говорят».

Эта гадина, похоже, не угомонится. Черт ее знает, сколько у нее таких пузырьков по всем карманам распихано. И ведь запросто получилось бы. Айгер обычно по утрам пьет йарт, прямо как английский лорд, которому приносят чай в постель. Агриф с подносом его нисколько не удивил бы. Если бы я не услышала… и если бы Брина не была зла на Юнию.

Брина! Единственная, кто более-менее по-доброму отнеслась ко мне, когда я приехала во дворец. Можно только догадываться, как Юниа ее достала.

По сути, уже дважды Айгера спасла случайность. Продолжать эти игры с везением было опасно.

Постояв немного, бормоча что-то себе под нос, Брина пошла по коридору. Я догнала ее и устроилась на плече. Она открыла дверь крайней комнаты и остановилась на пороге.

- Все сделала? – спросила Юниа, лежащая в постели.

- Да, сола Юниа, - Брина замерла в поклоне, опустив глаза и пряча насмешку.

- Иди.

Время шло, ничего не происходило, и Юниа начала нервничать: то ерзала, как будто угодила задницей в муравейник, то нетерпеливо поглядывала на дверь.

Все-таки это не возбудитель, а какое-то адресное приворотное зелье, подумала я. Когда вектор сбился, Юниа пришла к Айгеру, а не набросилась на первого попавшегося слугу. Хотя, судя по всему, мало что соображала. И сейчас явно была уверена, что Айгер, выпив йарту, прибежит к ней, а не полезет с нежностями к какой-нибудь другой даме или служанке. Разве кто-то в здравом уме откажет тарису?

Дверь распахнулась, и в комнату влетел Айгер. Вид у него был совершенно безумный. Как будто вот прямо сейчас в клочья порвет на Юнии рубашку и начнет насиловать. Долго, со вкусом и всякими извращенными способами. Именно этого, надо думать, она и ждала – глаза распахнулись на ширину плеч, на губах расцвела торжествующая улыбка. Я прямо слышала это ее «ну наконец-то!» Не хватало только колдуна для комплекта. Наверняка сидит где-нибудь на крыше, чтобы в нужный момент пролезть через каминную трубу.

На секунду я даже испугалась, что тот пузырек, который Юниа дала Брине, был не единственным и зелье все-таки попало Айгеру в йарт. Но тут же распробовала его эмоции и мысленно захихикала. Сейчас бы попкорну ведерко и колы баночку!

Захлопнув ногой дверь, Айгер подскочил к кровати, одной рукой крепко прижал к себе Юнию, а другой мгновенно вытащил из кармана такой же крохотный пузырек, какой вечером я видела у нее в руках. Ногтем поддел пробку, с силой разжал пальцами рот Юнии, влил содержимое пузырька, а потом стиснул ее челюсти, второй рукой зажимая нос. Именно так я давала лекарства своей Грете. При этом всем весом Айгер прижимал Юнию к спинке кровати, так, что она не могла и шевельнуться.

В первый момент я не поняла, что он задумал. Снова напоил ее тем же зельем? Но зачем? И где его взял?

Убедившись, проглотила ли Юниа то, что было у нее во рту, Айгер отпустил ее и сел на край кровати. Достал из другого кармана еще один пузырек и показал ей.

- Это была не та дрянь, которую ты дважды пыталась подлить мне, дорогая. Яд. Самый настоящий. А вот это – противоядие. Чтобы получить его, тебе придется рассказать все. Абсолютно все. Выбирай, чего ты боишься больше: гнева Йоргиса или смерти в страшных мучениях через полчаса.

Господи, Айгер, как я тебя обожаю! Какой блеф! Если б мы играли в карты вдвоем, обули бы весь мир!

Юниа сидела с вытаращенными глазами и шлепала губами, словно выброшенная на песок рыба.

- Время идет, - напомнил Айгер.