Каюта капитана расположена в голове поезда, и приглашенные проходят через третий класс, затем через вагон команды и только после этого попадают в гостиную. В отличие от салона первого класса, роскошно обставленного, с изобилием тканей всех расцветок, это купе поражает простотой. Обшитые деревом стены с картами и изображениями поезда за минувшие тридцать лет. Лакированный паркет, кресла с изогнутыми ножками и барный шкафчик. Мария отмечает, что нигде нет вездесущих эмблем компании, как и других украшений с цветами и виньетками, и от этого обстановка кажется скромной и спокойной. Из фонографа в углу звучит музыка – призрачный струнный квартет, не попадающий в такт с басовым стуком колес.

– Гордость и отрада капитана, заказан в Париже, – указывает на фонограф сосед Марии.

Это поджарый темноволосый мужчина с короткой ухоженной бородой и в очках с проволочной оправой. Он одет в костюм западного фасона. Мария сразу догадывается, что это Судзуки Кэндзи, картограф поезда. Один из немногих людей, кого отец любил, да и вообще упоминал.

– Интересно, могли ли представить эти музыканты, что их игру будут слушать в такой глуши? – говорит Мария. – На тысячи миль вокруг нет ни единого концертного зала.

– Довольно неожиданная, но искушенная публика, – с улыбкой отвечает мужчина. – Меня зовут Судзуки Кэндзи.

– Рада познакомиться. – Мария прочищает горло и продолжает: – Я много читала о вас и о вашей работе.

Его имя не раз появлялось в статьях о сделанных компанией открытиях. Мария видела репродукции этих карт в гостиных, видела портреты Кэндзи в прессе. И слышала, как отец называл его своим другом. Насколько ей известно, он заведует целым вагоном с наблюдательной башней. Должно быть, отец провел здесь немало времени; он с гордостью сообщил, что сделал новые линзы для телескопа картографа, чтобы окружающий ландшафт был лучше виден.

– Не желаете ли бокал вина? – возвращает Марию в гостиную голос Судзуки.

Она хотела воздержаться от спиртного, способного затуманить мысли, но теперь решает, что нужно успокоить нервы. Пока Судзуки наливает вино, Мария внимательно наблюдает за ним. Он отличается от всех остальных членов команды, с которыми она общалась. Сдержанный, независимый. Много ли ему известно? Его задача – наблюдать и записывать, и, конечно же, он должен знать, что произошло в последнем рейсе, права ли была компания, обвинив во всем отца Марии. Если только Кэндзи не был поглощен видом снаружи и не замечал того, что творилось в поезде.

Картограф перехватывает взгляд Марии, и та, зардевшись, опускает глаза.

Графиня снисходит до них и настаивает, чтобы Судзуки показал ей одну из своих замечательных карт, о которых она так наслышана.

– С удовольствием – карта как раз висит здесь на стене, – отвечает он и предлагает руку графине, с легкой улыбкой взглянув поверх ее головы на Марию.

Второй приглашенный член команды, старший механик Алексей Степанович, выглядит моложе, чем ожидала Мария, но держится самоуверенно и вальяжно. Однако Мария понимает, что под дерзким видом скрывается чувство неловкости. Алексей то и дело с беспокойством оглядывает гостиную.

– А капитан к нам не выйдет? – спрашивает Мария, полагая, что было бы очень странно сначала пригласить гостей, а потом предоставить их самим себе.

– О да, я уверен, она появится… скоро, – смущается Алексей и бросает взгляд на закрытую дверь. – В начале рейса всегда много работы.

– Да, я слышала, что она очень занята.

Механик склоняется над фонографом, чтобы поправить иглу.

– И я уверена, что на нее сильно повлияли печальные события вашего последнего рейса.

Пальцы механика соскальзывают, игла скребет по барабану.

– Поезд и команда теперь сильны, как никогда прежде, – говорит он тем же заученным тоном служащего компании, какой Мария уже замечала у Вэйвэй.