Могущественной службе безопасности наши бюрократы от авиации не смогут отказать!
Теперь же этот городишко находится в 70-ти километрах от линии фронта. Здесь помимо аэродрома, "абверкоманды" с филиалами, действует комендатура, разместившаяся на Береговом проспекте, причём зазнайки "комендачи" заняли для себя дом, где раньше, при Советах, располагалась дом отдыха ВЦСПС. Надо отдать должное, место здесь живописнейшее - тихо текут воды реки, крутые берега и сосновый лес. Местная полиция пытается следить и поддерживать порядок в городе. На улицах Спортивная и Владимирская для врагов Рейха устроены тюрьмы. Про лагерь военнопленных, который находится на окраине города, лучше лишний раз никому не рассказывать. Благодаря стараниям Вальтера, для охраны аэродрома прибыла эстонская часть "SS". Любимцам Фюрера в Сиверской не так повезло, как их товарищам, летающим бомбить непосредственно сам Ленинград с аэродрома в Красногвардейске. Настоящий комфорт и проживание люкс обеспечили пилотам их квартирьеры, прибрав к рукам, ни много ни мало, целый дворец последнего русского императора. Во дворце, построенном у берега красивого озера, с плавающими по водной глади грациозными лебедями, раньше располагалась летняя царская резиденция...
Аэродром в Сиверской был построен в 1937 году и полком доведён "до ума" не был. Взлётно-посадочная полоса представляет обыкновенное большое грунтовое поле с навигационными знаками, оставшимися ещё от прежних хозяев. Бетонные ангары, в которых авиамеханики ремонтируют и обслуживают машины, оставляют желать лучшего, но вполне годятся для круглосуточной работы. Небольшой городок для проживания пилотов русские не успели полностью достроить, поэтому пришлось, в спешном порядке, "выселять" местных жителей из нескольких домов, прилепившихся совсем близко к аэродрому.
Спустя месяц после размещения лётного состава и соответствующих служб, не стало отбоя от местных девок, желающих как-то скрасить свою жизнь в такое страшное время. Конечно же, герои-лётчики, не желая упускать прекрасный случай, пускались во все тяжкие, откровенно "кадрили" русских красавиц, заводили лёгкие интрижки и романы, отравляя своим поведением и так не лёгкую жизнь служащих полевой жандармерии и службы безопасности аэродрома в лице гауптштурмфюрера Ланге. О, молодость! Службе безопасности постоянно приходится закрывать глаза на разные шалости и причуды, исходившие от молодых повес, ежедневно рискующих своей головой во имя Фюрера и Германии...
Раздумья Венка прервались, когда колёса его "Майбаха" остановились у въездных ворот аэродрома. Вальтер ещё с утра предупредил коменданта аэродрома, а тот в свою очередь охрану, что к нему приедет старый товарищ, в лице обер-лейтенанта Венка, приглашённого на посвящение молодых пилотов. И всё! Служащим охраны совсем не нужно знать, что на аэродром прибудет представитель "Абвера". Дежурный по КПП проверил документы, бегло осмотрев машину, сделав соответствующую запись у себя в журнале, пропустил машину Венка на территорию аэродрома, предварительно объяснив, куда надо им проехать и найти Ланге...
Привет, Вальтер! Как я рад тебя видеть! Вижу, что ты не плохо тут устроился! Столько прекрасных дам из вспомогательных служб заставят позавидовать любого, кто сюда попал! Да, я немного завидую тебе и этого не скрываю! с улыбкой и восхищением на лице Эрик Венк приветствовал своего приятеля.
Привет, привет! Эрих, ты забыл ещё добавить, что подальше от начальства и всей этой полётной суеты. Дружище, как я рад тебя лицезреть среди наших палестин! отвечал Ланге и, тут же вспоминая, интересуется: Это сколько же времени мы с тобой не виделись? Полгода? Год?
С ноября прошлого года! Через пару месяцев уже было бы год! Как быстро время летит! звучит ответ старому приятелю. Затем офицеры приблизились, пожали друг другу руки и порывисто по-мужски обнялись. После объятий они ещё несколько минут рассматривали друг друга и обменивались дежурными фразами для приветствий. Обер-лейтенант Венк решил издалека начать нужный ему разговор:
Вальтер, я всю ночь промучился и не мог найти ответ - какие такие большие гробы вы тут сжигаете?
Не переживай, всё увидишь своими глазами! Давай, прямо сейчас подъедем на твоём шикарном "Майбахе" к взлётному полю, где уже всё готово, обнадёживает друга гауптштурмфюрер.
Так чего же мы ждём? Прошу в салон! Мой шофёр быстро нас довезёт до места, Венк приглашает Ланге в салон машины и рукой указывает, чтобы тот садился на переднее сидение. Они лихо подкатывают к зданию столовой, после остановки выходят из машины и направляются на взлётное поле, где уже с вечера на большой поленнице дров и хвороста стоит огромный гроб, сколоченный из свежих, грубо обработанных досок. На крышке установлен плакат с надписью, выполненной большими готическими буквами, которая гласит: "Твоя жизнь - Твоя награда!" Пожарная машина с развёрнутыми шлангами, на всякий случай, была припаркована неподалёку.
Эрик, ты хочешь спросить, в чём смысл?! Да в том, что один раз ты уже сгорел символически и второго раза быть не должно. Молодой пилот уже не может сгореть в небе от огня русских зениток или самолётов. Как ты знаешь, последнее вообще очень маловероятно, учитывая наше полнейшее превосходство в воздухе. "Иваны" предпочитают обходить наши бомберы стороной и не задираться! Ланге объясняет обер-лейтенанту смысл посвящения, но тот скептически относится к словам друга. Вальтер, ты что, на самом деле веришь в эту подобную чепух... во всю эту мистику? произносит обер-лейтенант, стараясь не обидеть товарища.
Нет, мой старый приятель! Конечно же, нет - я не верю в сжигание гробов, заклинания и защитные амулеты! Но традиции... для молодёжи их надо поддерживать! Без хороших традиций совсем никуда не годиться! Иначе мы проиграем! отвечает Ланге.
Оба офицера со скептическими улыбками на лицах просмотрели от начала и до конца всё действо ритуала и отправились в сторону офицерской столовой только тогда, когда всё сгорело, и остатки пепла были развеяны по аэродрому. Во время прогулки к столовой говорить о делах не хотелось, и они шли молча, каждый по-своему переваривая увиденное "представление".
Ну, что? Пойдём и приземлим на стулья свои задницы? Пока выпьем по чашечке кофе? У них тут прекрасное меню и на завтрак всегда предлагают десерт! гауптштурмфюрер предлагает пройти внутрь столовой.
Так чего же мы ждём! Идём, сделаем заказ и немного перекусим, соглашается обер-лейтенант.
Венк и Ланге направляются в общий зал, где завтракают лётчики полка. Вальтер, на правах завсегдатая, жестом руки приглашает Венка первым пройти внутрь и даже по-дружески перед гостем распахивает входную дверь.
Интерьер лётной столовой поразил Венка - стены помещения отделаны небольшими обожженными на огне досками. По бокам от входной двери стоят два великолепно сработанных чучела бурых медведей. На голове одного чучела красовалась чья-то лётная фуражка, небрежно сдвинутая на ухо звериной головы. На стенах были развешаны чучела птиц и более мелких зверей. Ланге понимающе улыбнулся и произнёс слова, проясняющие происхождение здесь медвежьих статуй:
Это наши шутники где-то в городке, у местных, сменяли на оккупационные марки мумии этих лохматых бедняг. Что с них взять! Увешанные крестами бесстрашные юнцы, которым совсем не чужд дух романтики из средневековья.
Венк проходит немного вперёд и, осмотревшись, решает заглянуть в соседнюю комнату, из которой слышатся резкие удары, восторженный смех и гомон людских голосов. В просторной комнате установлены четыре массивных стола для игры в бильярд, над каждым из которых на шнуре висит лампа с широким абажуром. На всех столах идёт игра. Вдоль стен установлены стеллажи для хранения большого количества киёв, костяных шаров и коробок с мелками. Судя по восторженным репликам игроков и приличной толпы наблюдателей, партии играют на деньги. Глядя на такие азартные игры, Венк подумал про себя: