Вновь заглянув в бездонную темень глаз Мика, вкусивший горькую и болезненную науку хорошего тона такс, отчаянно дернулся всем телом и сумел-таки пропихнуться за спину своего господина. Почти целиком. За исключением головы и передних лап.

«Ну, что ж, драный, покинул ринг — значит сдался. Живи и помни. Так. А это кто тут у нас громко дышит, собственно? Такой смелый?.. Да еще такой усатый…»

Их взгляды встретились. Сибирского кота и германского Императора…

О том, что сделал Вадик в следующую пару секунд, потом, на «разборе полетов», Василий, помолчав немного и задумчиво глядя куда-то в пространство, выдал нечто загадочное:

— Словно Зверя поднял!.. Может, и прав был тогда Стасик?.. ХЗ. Повезло тебе, Вадюша с Банщиковым, похоже. Очень повезло. Занятный он человечек.

Ты, голуба моя, сам-то хоть понимаешь, что безошибочным в этой ситуации был лишь один вариант действий? С твоей стороны. Причем, меня тут удивляет именно молниеносность твоей реакции. Ведь бездействие было бы еще большей ошибкой. Не перекошинской, конечно, реакции молниеносность, уж извини…

— А кто такой, этот Стас?

— Наверно, теперь без разницы уже. Так, один знакомый. В свое время мы кое в чем разошлись с ним в практике психотренингов при подготовке рукопашников. Только вот здесь и с нами его все равно не будет. А очень жаль, если честно. Так что… так что — ты молодчина, Вадим. Вырулил ситуацию блестяще. Но Мишкин, конечно, хорош. Нечего сказать. С ним у меня отдельный разговор будет…

Значит, говоришь, заорал: «Осторожно, он бешеный!», Вилю за шкирбон и от двери с его таксом на пару, а дверкой — хлоп!?

— Ну, да…

— Гениально. Вот честно, на пять с плюсом просто. Плюс с меня простава или ценный подарок перед строем. Что выбираешь?

— Бочку спирта, вестимо. И чтоб — на весь полк!

— А не жирно, бочку то?

— Дык… прецедент же был…

— А поподробнее?

— У папы был один пациент. Давно. Заслуженный летчик, истребитель. Он с начала 43-го воевал. Почти день в день с Кожедубом первый боевой вылет. За войну — 11 сбитых лично и в группе еще… «Красное знамя», «Звездочка»…

— Ну, это понятно. Значит, до Героя трошки не дотянул.

— Вроде того. Так вот, десятым сбитым был у него транспортник. Трехмоторный Юнкерс-52. С кучей офицерья на борту. К ним в полк тогда сам командарм пожаловал. И на КП, то ли в шутку, то ли всерьез, ему и выдал: «Хочешь — второе „Знамя“. А хочешь — бочку спирту на всех. Все равно погода — дрянь, а на передке — затишье».

Один бы на один, как знать? Но сказано-то было прилюдно…

— Понятно. Дня три полк не то что летать, но и ходить прямо не мог? — Василий рассмеялся, — Договорились, мой дорогой, вот Петрович возвернется из своего турне, и посидим капитально. Поляна, музон и девочки — с меня.