– Могу я предложить вам напитки, дамы? – спохватилась Лиз, вспомнив, что в ведерке на столе уже давно охлаждается бутылка игристого. Именно то, что нужно, дабы разрядить обстановку. В присутствии мадам Погок хозяйка галереи чувствовала напряжение и даже бессилие. Что было весьма странно для более чем энергичной шатенки.

– Я бы не отказалась, – Нита схватилась за предложение подруги, как за спасительную соломинку и немного выдохнула. Так как и сама была вся на нервах, подобна натянутой тетиве.

Наконец-то Пова отвлеклась и перестала буравить Ниту острым взглядом. Но если мадам хочет поговорить о картине, что ж, Нита была к этому готова. Такие люди, как Пова Погок, всегда получают то, что хотят. Нита натужно улыбнулась и выдала свою дежурную историю специально для таких случаев. О том, как вдохновение витает повсюду, о современном искусстве и образности восприятия. Редкостная чушь, которая неимоверно бесила саму Ниту, но подходила, как универсальная отмазка-объяснение для любителей подискутировать о творчестве. Не могла же она едва знакомой женщине (пусть и готовой выложить кучу денег за ее творение) рассказать, как жестко напилась, получив очередной отказ, и съехала в реку, при этом чуть не отдав Богу душу. А потом, возможно, еще и убила человека? Она, конечно, сумасшедшая, но не настолько. Хотя, определенно полотно с такой “богатой” историей взлетело бы в цене в мгновение ока.

Пова медленно сделала глоток шампанского из высокого бокала, предложенного Элизабет, и дождавшись окончания патетической тирады Ниты, спокойно сказала:

– А если говорить серьезно. Где вы познакомились с ритуальной символикой навахо?

– Прошу прощения, символикой кого? – теперь уже Нита чувствовала себя набитой дурой, как никогда прежде. Мало того, что эта дамочка никого и ничего здесь не воспринимала серьезно, так еще и приписывала ее картине какие-то несуществующие смыслы. Где она на этом совершенно абстрактном рисунке увидела хоть малейший намек на тему культурного наследия племен индейцев? Ее наследия! Хотя это уже было до жути пугающе, ведь Лиз тоже увидела на картине некую символику. В такие совпадения Нита не верила.

– Это племя из долины… – начала нехотя пояснять, словно делая огромное одолжение, Пова.

– Я в курсе, кто такие навахо. Уж поверьте. Но при чем здесь моя картина? – зря она вляпалась во всю эту авантюру с продажей полотна. Нужно было сразу же его уничтожить.

– Ладно, возможно я не так поняла… – как-то лукаво прищурилась мадам Погок, – Вы бы смогли нарисовать еще несколько картин в подобном стиле. Скажем, через месяц. Я планирую вернуться в Нью-Йорк и устроить небольшой закрытый прием, где продемонстрирую жемчужины моей коллекции. И ваши работы были бы очень кстати.

Нита опешила. Замялась или возмутилась. Сказать по ее негодующему выражению лица было сложно. Предчувствуя отказ, мадам добавила:

– Я оставила на столе пустой чек. Впишите любую сумму, которую считаете нужной.

– Но… – хотела было возразить Нита, пытаясь примерить чувство гордости и острую потребность в деньгах, чтобы вернуть Джеку деньги за утопленную машину. Оставаться перед мужем еще в одном долгу она не хотела. Ведь кредитор однажды мог потребовать все вернуть с процентами. Сделка с Погок была отличной, хоть и странной возможностью минимизировать ущерб. А вот воспользоваться ею или нет для Ниты стало сложным вопросом, учитывая все обстоятельства создания картины.

– Я не шучу. В вопросах денег и обещаний я очень серьезна, – добавила напоследок Пова.

И Нита ей в этом верила. Ни секунды не сомневалась. Казалось, от металла в голосе мадам веет холодом и чем-то еще. Загробным… Мысль буквально вертелась на языке девушки. Но звук удаляющихся шагов гостьи отвлек ее, и мысль ускользнула так и не успев оформиться в слова.