Элизабет Хармстоун никогда не приходила вовремя. Это Нита усвоила с их первой встречи. Тогда она искала подработку на лето, а галерея Лиз как раз только готовилась к открытию и нуждалась в любой помощи, особенно если человек мало-мальски понимал в искусстве и мог отличить Моне от Мане.

Было довольно прохладное майское утро, Нита приодевшись для собеседования в самое лучшее, что нашла в шкафу, стояла на пересечении Бродвей и 79-й улицы. Она впервые была в этом районе. Верхний Уэст-сайд славился своими культовыми архитектурными шедеврами и тихими жилыми домами для отдыха от шумной суеты центра города. Нита прошла вдоль улицы Сентрал-Парк-Уэст, где было расположено множество знаковых городских построек, в частности Американский музей естественной истории, который вот уже на протяжении 140 лет привлекал посетителей своими выставками, Линкольн-центр, комплекс из 12 зданий с красивейшим центральным фонтаном, предназначенный для проведения различных мероприятий из мира оперы, танца, кино и театра. Риверсайд-парк, протянувшийся вдоль всего квартала, манил своей зеленью, идеально подходящий для долгих неторопливых прогулок. Но сейчас Нита спешила на встречу судьбе, точнее своему будущему работодателю и этот факт заставлял сердце биться чаще и видеть мир необыкновенно прекрасным в этот день.

В потных ладошках была плотно зажата газета с аккуратно обведенным объявлением о работе и стаканчик с остывшим кофе из ближайшей кофейни. Для большего эффекта поверх пальто девушка живописно повязала шарф. По ее мнению, в таком виде в ней точно можно было признать эксперта по вопросам живописи. Но вскоре он ей явно стал мешать, и хотелось поскорее избавиться от аляповатого аксессуара. Практически час, в ожидании собеседования, девушка разглядывала огромные окна галереи. Именно тогда к ней пришла четкая уверенность в том, что когда-нибудь ее работы будут выставляться в таком месте, как это. И она не ошиблась.

С Лиз они быстро нашли общий язык. Практически ровесницы с горящими глазами и любовью к прекрасному. Собственно, именно в галереи Лиз Нита познакомилась не только с многими именитыми художниками современности, но и со своим будущим мужем.

Звонок в дверь прервал поток воспоминаний Ниты. Иначе она могла в них увязнуть надолго.

– Слава богу, Лиз! – Нита чуть ли не бросилась на шею лучезарно улыбающейся подруге. Роскошная шатенка в темных очках и на высоченных шпильках еле удерживала несколько картин.

– Я тоже рада тебя видеть, дорогая, но будь добра, в багажнике еще осталось несколько твоих работ. Не смогла утащить все сразу, – стараясь сохранить равновесие Лиз кивнула головой в сторону красного мерседеса, припаркованного у подъездной дорожки.

– Да-да, конечно, проходи. А я заберу остальное.

Уже только закрывая багажник, Нита поняла, что подруга направилась прямиком в мастерскую. И вполне могла заметить лишнее. А точнее новую картину и по совместительству улику возможного преступления.

– Черт! – выругалась про себя девушка и со скоростью света, миновав двор и весь первый этаж дома, ворвалась в мастерскую.

– А, вот и ты! Ты что бежала? – удивилась шатенка, окидывая обеспокоенным взглядом запыхавшуюся Ниту, – Это что-то из новенького? – поинтересовалась Лиз, заметив прикрытое полотно в мастерской.

Конечно, было наивно полагать, что Лиз не заметит огромной картины. Но, тем не менее, Нита нервно дернулась, пытаясь прикрыть полотно сильнее, или заслонить собой.

– Еще не закончила. Так, баловство. Пожалуй, мне пора отдохнуть от рисования и красок. Возможно, это просто не мое.

– Нита, не нужно принимать столь скоропалительных решений. Это всего лишь отказ одного из коллекционеров и мнение нерадивого критика. С его писульками вообще мало кто считается. Мне вот очень нравится, то, что ты делаешь. А я в этом бизнесе не первый день. Так что, могу взглянуть? Хотя бы одним глазком.

Что-то внутри вопило Ните спрятать куда подальше картину, но было уже поздно. Легкая ткань слетела с холста, обнажив картину во всей красе.

– Что это? Я никогда ничего подобного не видела? – на лице Лиз застыло искренне изумление и даже восторг. Чего раньше, по правде говоря, Нита никогда не замечала от подруги в сторону своих работ.

– Я тоже, – буркнула Нита, пытаясь в спешке прикрыть “следы позора”.

– Нет-нет, оставь! – заторопилась возразить Лиз, – Это же прекрасно! Совсем не похоже на твои предыдущие работы. И эти символы…Откуда они?

– Что? Какие символы? – сейчас Нита как будто впервые увидела свою картину. Откровенная, но манящая “мазня” в глубине картины начала приобретать очертания предметов, геометрических фигур, линий и странных закарлючех, больше походивших на алхимические формулы или что-то вроде того.

– Честно, я сама не понимаю… Просто как-то само пришло, – Нита до сих пор не верила, что это ее картина, а не кто-нибудь сердобольный (пожалев бесталанную художницу) просто пронес тайком этот шедевр в ее дом. Что-то манило и тянуло к полотну. Его хотелось разглядывать, созерцать вечно. И эта мысль почему-то пугала.