— Никто точно не знал, сколько мне было лет, когда меня нашли.

— А в семьдесят шестом вы родиться не могли?

— Нет. С семьдесят пятого я жил с приемными родителями.

Ян-Эрик, казалось, почувствовал облегчение. Он встал, принес портфель и вытащил оттуда бутылку виски Гленливет.

— Да, тут без выпивки не обойтись. Хотите?

Кристофер посмотрел на бутылку. Ян-Эрик придвинул к себе небольшой поднос с четырьмя стаканами, налил в два и один протянул Кристоферу.

— Странная история. Я не совсем понимаю, чем могу вам помочь. И совершенно не представляю, как тут замешана Герда.

Запах спиртного достиг ноздрей Кристофера. Все его тело напряглось. Еще чуть-чуть — и наступит облегчение. Всего глоток, всего один раз. Сейчас, когда он впервые рассказал кому-то о своей тайне.

— Да и рассказать мне, собственно, почти нечего. Насколько мне известно, у Герды было очень мало знакомых. Она всегда оставалась дома, даже когда у нее были выходные.

Кристофер смотрел на стакан. Жидкость янтарно поблескивала. Ему хотелось отпить хоть немного, хотелось быть с собеседником на равных. Но он не мог сказать правду, не мог открыть Яну-Эрику еще один постыдный факт. Мало того что он подкидыш — он еще и алкоголик. Внезапно его охватил спасительный гнев. Кем, собственно, считает себя этот человек? Сидит тут со своим виски, легко рассуждает о чужом прошлом, а скоро и вообще забудет про Кристофера, пойдет в гостиницу, к жене. Лишь благодаря своей фамилии он может разъезжать повсюду и греться в лучах отцовской славы. Он даже писать сам не способен и может только повторять то, что когда-то сочинил его родитель. Что может быть проще!

Содержимое стакана притягивало Кристофера, и он уже с трудом мог сопротивляться…

— Который час?

— Без двадцати пяти десять.

Кристофер отодвинул виски в сторону и встал.

— Скоро мой поезд, мне пора идти.

Ян-Эрик выпил последние капли и поднялся. Они пожали друг другу руки.

— Удачи.

— И вам.

Кристоферу очень хотелось на свежий воздух. Одновременно он чувствовал сильную усталость, ноги едва слушались. Он вернулся в фойе тем же путем — через сцену и зрительный зал.

На улице Кристофер остановился и перевел дыхание, уговаривая себя, что поступил правильно. Сейчас он уже жалел, что признался. Он передал свою тайну в другие руки, но вместо облегчения ощущал обиду. Хотелось вернуться и сказать, что все совсем не так. Чтобы Ян-Эрик не думал, будто Кристофера выбросили, как ненужный хлам. Кристофер нащупал в кармане мобильный. Нужно позвонить Есперу, услышать его голос. Вернуться к нормальной, привычной жизни. Но после четырех сигналов включился автоответчик. Кристофер повесил трубку.