– Владик, не делай этого! – воскликнула Машка, заметив, что программист дернулся с места, собираясь исполнить просьбу некроманта.

Цент попытался схватить Владика, но тот с неожиданным проворством избежал его загребущих рук, и стремительно переместился в другой конец зала. Герой девяностых бросился за ним, но дорогу ему преградил Легион. Пришлось отступить.

– Владик, одумайся, – взывала к нему Алиса. – Этот монстр тебя обманывает. Ничего они тебе не дадут. Мы твои друзья, а не мертвецы.

– Друзья? – срывающимся голосом закричал Владик. – Никакие вы мне не друзья! Вы меня мучили, издевались надо мной, морили голодом, заставляли мерзнуть в легкой одежде. А у меня здоровье слабое! Еще этот лук….

– Никто не будет кормить тебя луком, – пообещала истеричному юноше Алиса. – Отныне тебе позволят питаться тушенкой и сухариками.

– Я вам не верю! – завопил Владик. – А вот ему в особенности.

И программист указал пальцем на Цента.

– Он монстр! Чудовище! Он меня мучил, мучает, и точно совсем умучает.

– Ну, ты уж не завирайся, – возмутился Цент. – Разве это были муки? Что ты вообще о муках знаешь?

– А тебе жалко, что ли, было со мной тушенкой делиться? – расплакался Владик.

– Жалко, разумеется, – не стал отрицать бывший рэкетир. – Если всех тушенкой кормить, она быстро кончится. Кто-то может и луком перебиться. Тоже, между прочим, еда. И витаминов в нем много.

– Ненавижу вас всех! – забился в истерике Владик.

– Заставь же их заплатить за их злодеяния, – посоветовал Легион. – Вырви секиру из сердца богини, освободи ее. Она покарает твоих врагов, а тебя осыплет милостями. Сделай это, и больше тебе никогда не придется страдать.

Владик шальными глазами уставился на секиру. Одним богам было ведомо, какая яростная борьба шла в этот момент в его душе. Уж как он хотел отделаться от Цента, того не было возможности выразить никакими словами. За один только шанс на избавление от неистового терзателя, Владик готов был пойти на многое. Но в том-то и дело, что Легион требовал за это запредельно высокую плату. Владику уже доводилось встречаться с древними богами, и он на личном опыте имел возможность убедиться в их доброте, и, главное, благодарности. Будимира, который освободил Кощея, тот тут же, на месте, и прикончил. Вполне могло оказаться и так, что Легион говорил правду, и это конкретное божество является более добрым, и, по крайней мере, не убьет его на месте. Но в том-то и дело, что никаких признаков доброты Владик не усматривал. Он прекрасно помнил ощущение жути, что навалилось на всю их компанию, и понимал, чем оно было рождено. Ну и настенный комикс тоже о многом говорил.

Программист понял, что он оказался в патовой ситуации. С одной стороны Цент, от которого нечего ждать добра и нежности, с другой обосновалось некое божество, скорее всего – злобное и неблагодарное.

– Почему ты медлишь? – нетерпеливо спросил Легион. – Освободи богиню.

– Владик, одумайся! – сердито крикнул ему Цент. – Не будет тебе ни баб, ни пирогов, ни бесплатного интернета. Эти чудовища тебя тут умучают, не как я, вполсилы и любя, а по-взрослому, без поблажек и вазелина. Ты погляди на них! Это же какие-то демоны. Чего хорошего он них можно ждать? Ты же человек, Владик, ты один из нас. Не предавай человечество.

– Человечество не сделало тебе ничего хорошего, – напомнил Легион. – Ты сам сказал, что люди лишь мучили тебя, издевались, насмехались и кормили плохой пищей.

– Ну, не все они так поступали, – неуверенно произнес Владик. – Только некоторые.

– Владик, – вновь заговорил Цент. – Одумайся, пока не поздно. Мы-то умрем быстро, а вот тебя эти чудища будут терзать медленно и долго. Покажи, наконец, что ты крутой перец, а не грязный и вонючий предатель. Соверши хоть один достойный поступок в своей постыдной жизни.