— Кейси?

— Моя собака. Они забрали ее.

Я почувствовала, как напряжение покидает мое тело достаточно, чтобы свободно дышать.

— Ты дрался из-за собаки?

Его лицо стало мрачным, будто я ударила его.

— Да, из-за простой гребаной собаки. Я же сказал, что тебе будет насрать. А теперь можешь отвалить, управляющая недвижимостью.

Он повернулся ко мне спиной, собрал кучу разбросанных вещей и сунул их в невзрачную сумку.

Я встряхнулась, приводя мысли в порядок. Мой костюм помялся и стал тесным.

— Что ты будешь теперь делать?

— Будто тебе, блядь, не все равно.

— Почему кто-то украл твою собаку?

— Они не крали. Моя тупая мать отдала ее Джонсу, пока я был в тюрьме, а потом этот мешок дерьма продал ее.

— И ты не думаешь, что новые владельцы заботятся о ней?

Он бросил на меня взгляд через плечо, от которого я почувствовала себя четырехлеткой.

— Ее купили Скотты. Ты знаешь их? Ублюдки участвуют в собачьих боях.

Я знала их. И да, они были именно такими. Они были на верхушке моего списка на выселение.

— Ты просил их вернуть ее?

Он даже не удостоил меня ответом.

— Отвали и иди, встреться с моей мамой. И достань те чертовы решетки, которые она хочет повесить на окна. Они ей понадобятся, если с Кейси что-то случится. Скажи копам все, что хочешь, мне насрать. Она — единственная причина, по которой я вышел.

— Досрочное освобождение за хорошее поведение… и это из-за собаки?