Они продолжили целоваться в лифте, и целовались по пути в квартиру Теодора, и в самой квартире, пока почти наощупь пробирались в его спальню, освещенную лишь скупым ночным светом. И уже там, больше не сдерживаясь, демон рывком сорвал с Кассандры затрещавшую по швам футболку и нетерпеливо освободился от собственных плавок.
— Ты прекрасна, — выдохнул он, потратив несколько секунд на то, чтобы окинуть Кассандру восхищенным взглядом.
— Иди сюда, — ответила она, притягивая его к себе.
Они буквально упали на кровать, огромную, с потрясающе упругим матрасом; Теодор навис над Кассандрой, покрывая ее поцелуями, и она вцепилась пальцами в его короткие густые волосы, все еще влажные от воды. Ей было хорошо, как никогда в жизни, и тело ее горело от желания так, что на миг она всерьез испугалась опалить Теодора.
— Я боюсь загореться, — шепнула она, схватив его за плечо. — Я… я… себя совсем не контролирую…
— И не нужно, — он усмехнулся, и его горячее дыхание защекотало ее живот. — Ты мне не навредишь, не переживай.
И Кассандра закрыла глаза, отпуская себя, целиком отдаваясь страсти, дикой, неукротимой, такой, какая возможна лишь между двумя демонами, в венах которых течет Темное сияние. Жизнь так быстротечна, говорил Олаф, и нельзя терять времени даром… Вслед за воспоминанием о Целителе пришла мысль о Даре, отозвавшаяся в глубине ее сердца легким уколом вины, но тут же растворилась без следа: эта ночь принадлежала только им, Кассандре и Теодору, и ни вчерашний, ни завтрашний день не имели над ней власти.
А дальше — будь что будет.
Глава 15. Разбитые сердца
Утром, часов в восемь, их разбудило назойливое треньканье мобильника Теодора, оставленного где-то в гостиной. Зевая и чертыхаясь, демон выбрался из смятой постели и, немало не смущаясь своей наготы, скрылся за дверью. До Кассандры донесся его негромкий голос, поначалу раздраженный, а затем — явно обеспокоенный; быстро завершив разговор, он вернулся в спальню и с задумчивым видом присел на край кровати.
— Морок нашлась, — пояснил он, поймав вопросительный взгляд Кассандры.
— С ней все в порядке?
— Очевидно, нет, учитывая, что обнаружили ее в психиатрической больнице. Деталей я пока сам не знаю, но планирую выяснить в ближайшее время. Мне нужно ехать, Кэсси, — добавил он не без сожаления, наклонившись и нежно коснувшись губами ее обнаженного плеча. — Ты можешь остаться здесь и подождать меня — я постараюсь управиться побыстрее. И все выходные будут наши…
— Звучит заманчиво, — она улыбнулась, с легким смущением поправила съехавшую с груди простыню. — Но я все же пойду, Тео. Эта ночь была чудесной, но чем больше времени я проведу с тобой, тем тяжелее потом будет расставаться…
— Так давай не будем расставаться, — просто ответил Теодор и поцеловал ее, вжав в подушки.
— Мы с тобой уже все обсудили, — Кассандре потребовалась вся ее решимость, чтобы оттолкнуть его. — Ты не мог бы принести мне мою одежду?
Он вздохнул, поднялся с кровати и, выудив из шкафа первые попавшиеся ему штаны с футболкой, молча вышел из комнаты.
Кассандра села, завернувшись в простыню, как гусеница — в кокон, и невидящим взглядом уставилась в огромное окно, за которым давно разгорелся новый день. Одно лишь небо знало, как ей хотелось остаться — сегодня и навсегда — и каких усилий ей стоило побороть это желание. Она могла бы тешить себя иллюзиями, надеясь, что сумеет переубедить Теодора, изменить его, но опыт, который с годами приходит к большинству женщин, говорил ей, что это невозможно. Мужчины не меняются — даже ради любви. По крайней мере, настолько кардинально.
Ей пришлось до боли прикусить нижнюю губу, и без того ноющую после бурной ночи, чтобы удержаться от подступивших к глазам слез. Черта с два я буду плакать из-за тебя, Тео Хаммер, сказала она себе и решительно встала с кровати. В ожидании своей одежды она вполне успеет принять душ и привести себя в порядок.