Некоторые активистки считают, что исламский феминизм существует только среди иммигранток из мусульманских семей, живущих на Западе, — и только благодаря влиянию на них западной культуры. На самом деле, среди исламских феминисток много женщин, продолжающих проживать в преимущественно мусульманских странах, расположенных во всем мире — от Африки до Азии и Ближнего Востока. Например, феминистка Асма Ламрабет, создательница исламского варианта «Теологии освобождения» — из Марокко. Феминистка Зайнах Анвар, которая создала фокусирующуюся на правах женщин и семейном праве в исламе организацию «Сестры в Исламе» и пытается реформировать местные законы, чтобы способствовать гендерному равноправию, живет и работает у себя на родине — в Малайзии.
При этом далеко не все исламские феминистки выросли в мусульманских семьях. Например, Амина Вадуд, американская женщина-имам.
Она известна тем, что вела богослужение перед смешанной паствой, состоящей из мужчин и женщин: по традиции эту роль должен выполнять мужчина. Она родилась в семье методистов.
Если больше узнать об исламских феминистках, можно увидеть, что у исламских феминисток разная история — и она далеко не всегда (точнее, практически никогда не) сводится к страху уйти из навязанной семьей религии.
Есть ли исламский феминизм в России
В отличие от западных стран в современной России нет движения исламских феминисток. Попытки местных интерсекциональных феминисток (то есть тех, кто уделяет особое внимание пересечению различных идентичностей и различных видов дискриминаций) говорить о праве феминисток оставаться мусульманками обычно вызывают бурные споры даже в специальных группах в соцсетях.
Феминистки, которые открыто говорят или пишут о своей религии, часто подвергаются остракизму со стороны мейнстримных феминисток.
Бывает, что мейнстримные феминистки уговаривают своих союзниц-мусульманок отказаться от своей религии, и, если они не соглашаются, рвут с ними все связи. Вероятно, это одна из причин, по которой многие из тех, кто мог бы стать основательницами русскоязычного исламского феминизма, не стремятся ими становиться.
Другая причина — относительная слабость российского феминистского движения в сочетании с небольшим процентом прогрессивных мусульманок среди людей, проживающих на территории Российской Федерации. Последнее может быть связано и с авторитаризмом и изолированностью таких преимущественно исламских регионов России, как Чечня и Дагестан, и с неприятием мигрантов среди «прогрессивной» части населения России. Из-за этого мусульмане (основная часть которых в большинстве российских территорий является мигрантами) при высказывании своей позиции подверглись бы давлению как со стороны своих диаспор, так и со стороны «прогрессивных» активистов.
И западные СМИ, и исламские экстремисты пытаются убедить нас в том, что все мусульмане должны быть фундаменталистами. И те и другие используют этот аргумент для оправдания войн. Именно поэтому крайне важно предлагать альтернативную точку зрения.
Чтобы одновременно ослабить влияние «комплекса белого спасителя» и оспорить исламско-фундаменталистскую пропаганду, необходимо показывать разные точки зрения на ислам, особенно те из них, которые можно назвать прогрессивными и пацифистскими.
Отсутствие исламского феминизма и исламских прогрессивных течений в России и в отечественной массовой культуре не только способствует усилению исламофобских и милитаристских настроений среди населения, но и дают исламским фундаменталистам и околофундаменталистским течениям монополию на трактовку ислама. Это вредит всем: мигрантам, российским гражданам, которые из своего кармана оплачивают войны на Ближнем Востоке, и, конечно, женщинам из исламских стран, которые подвергаются гонениям из-за этих военных разборок.
Научиться воспринимать исламский феминизм всерьез — значит сделать шаг к тому, чтобы отделить феминизм, который борется за равенство всех женщин, от «колониального» феминизма, который ставит западный милитаризм выше безопасности мусульманок и женщин из стран с преимущественно исламским населением.
Сила белых: как появились геи-националисты и за что они полюбили Трампа
В молодости Джек Донован жил в Нью-Йорке, подрабатывал танцором гоу-гоу, тусовался с дрэг-квин и ходил на гей-парады. Но вскоре отказался от карьеры в арт-индустрии, стал участвовать в боях без правил и решил, что больше не будет называть себя геем. Донован стал «андрофилом» и разнорабочим.
«Я не могу называть себя геем, так как это слово значит гораздо больше, чем влечение к человеку своего пола. Слово „гей“ подразумевает политическое движение, которое поддерживает мужененавистнический феминизм, виктимную ментальность и левые взгляды. Чтобы быть маскулинным, необязательно заниматься сексом с женщинами», — пишет он в своей книге «Андрофилия: Манифест: Отрицание гей-идентичности и утверждение маскулинности».
В представлении Донована андрофилы — это гомосексуалы, которые верят в права только одной социальной группы — белых цисгендерных мужчин: «Если маскулинность — это религия, значит, андрофилы станут её жрецами». Донован — радикальный противник гендерного равенства, ЛГБТ-солидарности, а главное — мультикультурализма.
Андрофилия — новое движение для американской политики, которое вполне объясняется популярностью новых правых, или «альт-райтов» (ультраконсервативное политическое движение, появившееся во время выборов президента 2016 года и вдохновлённое внезапной популярностью Дональда Трампа). В своей концепции Донован переосмысляет мужскую гомосексуальность, считая, что геи должны сконцентрироваться на утверждении превосходства белых мужчин.
Андрофилам не нужна поддержка ЛГБТ хотя бы потому, что, по мнению Донована, все лесбиянки сходят с ума по феминизму, а квир-движение в целом выставляет мужчин как жертв, что в корне неверно. В своих книгах ультраправый гомосексуал пишет, что мужчины должны «образовывать стаи и специальные лагеря», где смогут жить среди себе подобных сильных людей.
Сам Донован уже нашёл свою стаю — он присоединился к экстремистской группе «Волки Винанды», которая организовала своё постоянное лесное поселение в штате Вирджиния. В отличие от Донована другие её участники гетеросексуальны, более того — открытые неонацисты (сам андрофил высказывается о национальных меньшинствах не так часто). «Волки Винанды» регулярно проводят неоязыческие ритуалы, что для Донована как любителя сатанизма и других оккультных практик настоящий джекпот. Посмотреть, как живёт сам Донован — без сомнения, конвенционально красивый, спортивного вида мужчина, — можно в его инстаграме, где он уже обзавёлся небольшой армией фанатов. Правда, непонятно — поклонники ценят в нём политическую идею или архетипичного доминанта в БДСМ-эстетике.