– А что мы будем делать завтра? – рискнул спросить Владик.

– Завтра, очкарик, нас ждет подвиг.

Владик не стал уточнять, потому что и так понял – что бы ни имел в виду Цент, ему это точно не понравится.

Ночь провели в харчевне, а рано утром, загрузив автомобиль припасами, выдвинулись в неизвестном для большинства направлении. Только Цент знал, куда они держат путь. Объяснять остальным нарочно не стал, боясь нытья и попыток побега. Сказал только тогда, когда уже подъезжали к месту.

Новость о том, что они едут на смертный бой с Последним орденом, ввергла личный состав в уныние. Владик и Машка полночи строили планы будущей совместной жизни, мечтали о тихом безопасном уголке, возможно – острове, где нет ни зомби, ни злых фанатиков, ни Цента. Всему этому, похоже, не суждено было сбыться.

– Давайте просто куда-нибудь уедем, – пискнул Владик.

– Не отомстив за наезд? – удивился Цент. – Да разве этак можно? Нет, очкарик, ты лучше крепись и мужайся. Машка, и тебя это касается. Нужно разобраться с этими сектантами раз и навсегда, а там уж видно будет, что да как.

– Но их же там много, – в отчаянии проронил Владик.

– Мы не числом, но умением. И потом, бог на нашей стороне.

– Откуда ты знаешь?

– А разве иначе бывает?

Найти базу Последнего ордена не составило труда – Цент знал, куда ехать. Нехристи засели за высоким бетонным забором, за которым, якобы, располагался инновационный завод по переработке куриного помета в высокооктановое топливо. К великой радости Владика, изверг не решился идти на штурм сходу, вместо этого свернул с дороги и загнал машину в густые заросли.

– Вы сидите тут, стерегите припасы, – повелел он двум голубкам. – Я послежу за врагами, подумаю, как их, иродов, одолеть. Да, еще одно: к еде не прикасаться! Перед битвой необходимо поститься.

Весь день Цент потратил на наблюдение за объектом. Владик поражался выдержке и терпению изверга. Тот как залег утром в кустах, откуда открывался неплохой вид на логово Последнего ордена, так и не пошевелился до самого вечера. Что удивило еще больше, Цент не сделал ни одного перерыва на обед, и это при его-то неравнодушии к пище! Сам программист вместе с Машкой сидел в сторонке. Беспокоить вожака они и не думали. Машка, правда, предложила сделать ему бутерброд, но Владик отрицательно мотнул головой и посоветовал не будить лихо. Сам он наслаждался покоем и безмятежностью. Его не пытались убить и съесть, Цент не тиранил каждую секунду, да и возлюбленная, после всего, что между ними произошло, потеплела к нему. Шепотом они строили планы, мечтали, как найдут безопасное место, желательно на каком-нибудь острове, построят там дом, заведут хозяйство и будут жить в свое удовольствие. В детали благоразумно не вдавались, потому что из них двоих ни строить, ни выращивать пропитание своими силами не умел никто. Владик виртуозно нажимал на кнопки, Машка неплохо владела техникой педикюра. О сельском хозяйстве, да и вообще о жизни вне мегаполиса, оба имели крайне смутное представление. Владик так и вовсе думал до семнадцати лет, что батоны растут прямо на магазинных полках в готовом виде. Машка думала так до сих пор. Но это не имело значения, потому что теперь они были вместе, и вместе смогут преодолеть любые трудности. Вот бы еще как-нибудь отвязаться от сумасбродного Цента, потому что этого асоциального типа ни Владик, ни Машка, на свой остров приглашать не планировали. Даже в гости. Даже только на Новый год.

Когда стемнело, асоциальный тип приполз из разведки и тут же набросился на еду. Быстро пересчитал консервы, колбасное полено измерил линейкой, проверил, запечатаны ли банки с пивом. Когда выяснил наверняка, что в его отсутствие никто не покушался на припасы, с души упал огромный камень. Потому что весь день сердце было не на месте. Лежал, наблюдал за вражеским логовом, а сам думал – ну как там эти жрут без меня? Особые опасения внушал Владик. Такой человек запросто мог исподтишка покуситься на чужие калории. Что ему стоит, бессовестному? Ведь ни намека на уважение к чужой частной собственности. Как дикарь какой-то, честное слово. Видит еду, и сразу губу на нее раскатывает. Наглый и вероломный тип!

Пересчитав запасы, Цент официально объявил ужин. Дележом провизии занимался сам, поручить такое важное дело постороннему человеку было бы в высшей степени безответственно. Тому же очкарику дай власть над калориями, как тут же начнутся злоупотребления служебным положением и ночные трапезы под одеялом. Нет, Владик не заслуживал никакого доверия. Машка тоже – Цент сильно подозревал, что она прожорлива. Доказательств сему не было, но в данном вопросе выходец из девяностых больше полагался на интуицию. Ну и, конечно же, что самое главное, ни Владик, ни Машка не обладали обостренным чувством справедливости, а без этого о правильной дележке пайка не могло быть и речи. Цент, к счастью, чувством справедливости обладал с рождения. Потому и распределением занялся сам. Владику досталась банка консервированного зеленого горошка, но только после того, как Цент удалил из нее в свою пользу весь горошек. Программисту, впрочем, грех было жаловаться – содержимое банки, странного цвета жижа, названная Центом гороховым нектаром, вся досталась ему. Машке повезло больше, ей Цент хотел пожаловать три пряника. Уже протянул, но в последний момент опомнился. Нельзя было Машке мучного, оно совсем не способствует удачному замужеству. Цент не мог допустить, чтобы девушка сгубила свою личную жизнь на корню, и, проигнорировав все ее мольбы, заменил пряники двумя бульонными кубиками.

В отличие от спутников, о здоровье которых Цент пекся, себя он не жалел и не щадил. Сперва прошелся по консервам, потом умял пакет зефира, запивая оный соком, а завершил дело фруктовым десертом. Дожевывая восьмой по счету банан, Цент почувствовал в животе тяжесть и дискомфорт. Слава богу, весь удар принял на себя. Себя не жалко, ибо крепок и вынослив. А вот хилые спутники от переедания могли заболеть. И заболели бы, если бы не он, заботливый и бдительный.

– Дай конфетку, – попросила Машка, заметив, как Цент полез в пакет с шоколадным ассортиментом. Если Владик хотя бы горохового нектара хлебнул, то девушка осталась голодной. Пробовала она лизать бульонный кубик, но как-то это дело не пошло.

– От сладкого толстеют, – заметил Цент, набивая полный рот. Однако, вопреки своему обыкновению, вдруг запустил руку в пакет и протянул Машке целых две конфеты, притом большие и шоколадные. Девушка сгоряча схватила, но тут же почувствовала, что во всем это обязательно присутствует какой-то подвох. Она уже уяснила, что от Цента просто так ничего хорошего не получишь, а если он что-то и дает, то за это придется очень щедро расплачиваться.

– Кушай, кушай, – подбодрил ее Цент. – Набирайся сил. Они тебе пригодятся.