— Телеграмму, а не сообщение, сэр, — укоризненно ответил тот. — В участке аппарата нет. Констебль Ларвелл Джонс, сэр.

— И он сразу передал ее вам?

— Совершенно верно, — кивнул констебль, — едва глянул и велел пулей нестись в присутствие.

— А кто принес телеграмму, Саймус? — мягко поинтересовался инспектор.

— Мальчишка Трангсведен, сэр. У него, если изволите помнить, отец как раз на телеграфе служит, и сына месяц как туда пристроил.

— Помню, — пробормотал я. — Тот самый африканер,[30] жена которого не умеет готовить.

— Африканер, — удивился Айвен Вильк. — С чего вы это взяли?

— Ну, я же помню, что Саймус называл его «немчик», — я пожал плечами.

— Э, мистер, — протянул констебль, — нет. Немчик он натуральный, а не нашенский. Лет десять уже как откуда-то из-под Вены перебрался.

— Что?! — ахнул я. — Австрияк?

— Да, что такое, — изумился инспектор. — Ну какая разница, капец он, пруссак, или австриец?

— Скажите, мистер Вильк, — медленно произнес я, — Вы ведь помните, что цель кумпанства – помощь императору Мексики? Ну, помимо всего прочего.

— Безусловно, — кивнул тот.

Я криво улыбнулся.

— Не припомните, монархи каких стран являются ему ближайшими родичами?

— Хм… Ну, он Габсбург, значит… Испании и Австрии? Проклятье, да ведь он брат Австрийского императора!

— Верно, — тихо ответил я.

— Политика. Все же политика, черти б меня взяли, — прошептал Вильк.

— Господа, — от порога раздался ломающийся голосок Торлоха. — Время обедать. Все уже собрались и ожидают только вас.