Последние слова Айвена Вилька потрясли меня до глубины души, они стали истинным шоком: этот благоразумный, деятельный и никогда не унывающий гигант только что, вот прямо мне в глаза, заявил что сдается, ибо не знает как раскрыть преступление.

Иным образом, по крайней мере, я толковать его слова затруднялся.

Меж тем, кровь несчастной девушки вопиет об отмщении, и ежели окружной околоточный решился умыть руки… Ну что же, я, конечно, не сэр Шерифонд из сочинений Фемистокла Адвоката, не Джон Хэмиш Уоткинс, гениальный дубровлинский доктор-детектив, я даже не инспектор Ланиган, но, черт возьми, кое-чему за время службы в Третьем участке меня научили!

Вернувшись в свои апартаменты я разжег электрическое освещение и сел за стол, вооружившись парой карандашей и листом бумаги.

«Итак, Донал, — вопросил себя я, — что же мы имеем из фактов? Таинственное падение с крыши центральной башни?»

Рука сама собой, помимо воли, начала рисовать схематическое изображение донжона и раскинувшейся у его подножья женской фигурки.

«Итак, мисс Макмилан вылетела с башни так, словно ей отвесили изрядного пинка… Что сему событию предшествовало?»

Остро наточенный карандаш вновь загулял по листку, набросав силуэт часовни, Торлоха, стоящего на одной ноге и с ботинком в руках. Затем, чуть помедлив, я дорисовал в удалении еще одну башню, с выглядывающим из нее Айртоном и конюшню, где возился конюх Бав (спасибо вам, Саймус, за подробные отчеты).

Я вновь пригляделся к рисунку и счел его неполным. Карандаш снова загулял по листу, отображая места нахождения всех участников событий: вот Уэш Стампеде с книгой в руках и стеллажом за спиной – это у нас вивлиофика. Балкон, где стоит эсквайр, комнаты магнатов и сэра Долия, кабинет сэра Филтиарна…

Я прервался ненадолго, вызвал колокольчиком одного из лакеев и попросил немедленно направить ко мне констебля О"Лонгана: точное местонахождение каждого из слуг я не запомнил, и его записи стали бы мне неоценимым подспорьем.