— Нет.

— Тогда и с обвинениями не спешите. Затолкать вас в машину хотели, это вы услышали от Яковлева. — Он пожевал губу, потирая подбородок, а потом спросил: — Ходили на секцию по борьбе?

— Нет.

— Нет? — Изогнул бровь и перекинулся удивленным взглядом с мужчиной, сидящим за соседним столом. — Тогда где так научились драться?

— Друг научил, — ответ соскочил с языка.

— Какой?

Вдоль позвоночника скользнул озноб. Имею ли я право подставить кого-то прямо сейчас? А соврать, выдумав имя? И вообще…

— Это относится к делу? — спросила я. Заметив, как благодушие следователя исчезает, постаралась исправить ситуацию: — Извините, просто это было давно.

Он хмыкнул, снова пробежался взглядом по записанному на листке и во второй раз поинтересовался:

— Зачем так покалечили гражданина Еремина?

Я шумно выдохнула, почувствовала першение в горле и поискала взглядом графин с водой. Его нигде не было.

— Я испугалась и не думала в тот момент, чем это обернется, — ответила и с трудом сглотнула. Язык показался наждачной бумагой. — Я не хотела сломать ему руку.

— Вы понимаете, что вас могут обвинить?

— За что? — опешила я. — Это они угрожали затолкать меня в машину.

— А за превышение необходимой самообороны. — Вадим Николаевич сцепил руки в замок, навалился на стол и с важным видом уставился на меня.

Серьезно?

— Что я должна была делать?

Он улыбнулся снисходительно и опять на спинку стула откинулся.

— Анна, уважаемая, вы ни разу не закричали, не позвали никого на помощь. Не попытались убежать, а сразу ударили. Головой да в…

— Вадим Николаевич! — из двери, распахнувшейся без стука, донеслось зычное обращение. — Там вас вызывают.