Когда четвертый враг показался мне слишком близко, я расслышала хрип парня, чья рука ослабла:
— Твою мать, твою мать…
Я бросилась к дому, на бегу нащупывая ключи. Стараясь не отвлекаться на топот за спиной, приложила таблетку к домофону. Заскочив в подъезд, потянула дверь на себя. Мстительный ублюдок через пару секунд показался в крохотном окне, но опоздал. Подергал ручку и склонился к домофону.
«Здравствуйте, я живу на третьем этаже. Забыл ключи. Откроете?» — примерно этого достаточно, чтобы добродушный жилец дома отдал меня с потрохами.
Я поторопилась уйти. Нажав на кнопку лифта, обрадовалась — его не пришлось ждать. Пока ехала в лифте проверяла целостность сумки и снова радовалась, что в доме полно квартир. Под грохот в ушах ворвалась в квартиру, заперла за собой дверь и прислушалась. Спустя несколько секунд тишины включила свет, прошла на кухню, сбросила на пол сумку и ухватила со стола нож. Вернулась в прихожую, погасила свет и села у двери, прислоняясь к стене и прислушиваясь. Хотелось к Кейелу.
— Ты бы подсказал мне, как действовать в жестоком мире? — шепотом поинтересовалась я у темноты и, казалось, она слушала, обретя его душу. Это подтолкнуло спросить еще: — Ты простишь меня, когда я появлюсь в твоей жизни снова? И прости меня за то, что я осталась такой же эгоисткой. Я больше не знаю, как жить без тебя, поэтому… — Свесив голову на грудь, сжала рукоять крепче. — Ты нужен мне.
Речь на общем языке Фадрагоса успокаивала, навеянное уставшим разумом присутствие Кейела дарило чувство надежности, и я говорила с Вольным до тех пор, пока не задремала. В предрассветное время вздрогнула от боли в коленях. Придерживаясь за стену, с трудом поднялась. Ноги затекли, онемели, шея ныла. Я вошла в ванную, положила нож на полку и взглянула на себя в зеркало. Заправила прядь темных волос за ухо, дотронулась до щеки, чистой от шрамов и метки. Однако сердце болело от осколков сильнее прежнего.
Облизав губы, я призналась отражению, призналась тому, что осталось от Кейела во мне:
— Я виновата перед тобой. Я сильно виновата.
Глава 30. Хитрость самообороны — заставь врага плакать
— Спасибо, Анна, мы свяжемся с вами, когда будем готовы дать ответ. — Интервьюер, мужчина в безупречном костюме, постучал ручкой по моей анкете и многозначительно глянул на стеклянную дверь.
Огромный экран за его спиной, транслирующий видеосвязь с некоторыми директорами и другими работниками компании, погас. Кажется, мною остались не очень довольны, но не высказали об этом прямо. И на том спасибо.
Уже у двери в спину прилетело:
— Всего доброго.
Отвечать совершенно не хотелось, и не потому, что я завалила собеседование. Уровень моей социальной коммуникации на Земле даже я способна была оценить трезво — ничтожно мал. Опытный менеджер, как мне показалось, выяснил это после первой же просьбы рассказать о себе, но он должен был выжать из меня все для тех, кто наблюдал за нами с экрана. Наверное, сначала я должна была почувствовать себя бесполезным насекомым, которое, может быть, еще на что-то годится, и доказать свою состоятельность. Но по мере того, как моя самопрезентация скатывалась в философию о человеке, мне дали ясно понять, кого увидели перед собой работодатели. Кусок мерзкой, жалкой грязи каким-то немыслимым образом прилип к подошве их безупречного ботинка. И в этом куске грязи они до последнего рассчитывали найти крупицу золота. Ну а вдруг… Не могла же обычная глина с дороги попасть на их великолепную красную дорожку. Обычная ну никак не могла — это же очевидно!
Ничего, все бывает в первый раз. Думаю, тому, кто пригласил меня на собеседование и заставил потратить драгоценное время руководства, еще придется поволноваться. Или нет… Я спасу его своим окончательным уходом из жизни Земли. Теперь только бы успеть домой.
Я спешила.
Еще спускаясь в лифте в компании улыбчивой сопровождающей — или выпроваживающей, — я вызвала такси. Туфли на небольшой шпильке сняла сразу, как спустилась с крыльца угрюмой высокоэтажки. Пиджак хотелось затолкать в какой-нибудь рюкзак, а юбку сменить на удобные брюки. На это собеседование не стоило ходить, но, взвесив все за и против, я все же отправилась. Прошлые недели выдались несладкими, и мне не хотелось усугублять жизнь еще сильнее. Как знать, не провалится ли моя затея…
В первые дни после ночного инцидента было вовсе трудно. Я боялась выйти из дома, опасаясь мести или возможной слежки. Было страшно, что кто-нибудь из соседей по описанию узнает меня и покажет «моим приятелям», в какой квартире я живу. Однако все мои страхи оказались напрасными — мстить никто не приходил.
Зато приходила Света. Никогда не думала, что разговор со старыми подругами может настолько не клеится. Она сплетничала со мной о тех, кого я с трудом могла вспомнить. Она была убеждена, что меня волновала их жизнь. Зачем я тратила на этих людей свое время?.. Не больше часа прошло прежде, чем Света обиделась на меня. От нее не укрылось мое равнодушие к беседе, а во всем она обвинила мое стремление к карьере. Я не стала оправдываться и опровергать ошибочное мнение, и это обидело ее сильнее.