Заведующая больницей приняла мистера Тар-линга в своем кабинете. Она сказала ему, что Одетта пришла в себя, но нуждается еще в нескольких днях полного покоя, а лучше всего отправить ее на некоторое время за город, на природу.

— Я надеюсь, вы не станете слишком утруждать ее вопросами? — спросила пожилая дама. — Ей вряд ли по силам сейчас большие волнения.

— Не беспокойтесь, я задам ей только один вопрос, — сердито буркнул сыщик.

Он нашел Одетту в светлой, чисто убранной палате. Она обрадовалась его приходу и ласково поздоровалась.

Он склонился к ней и поцеловал, а потом без всяких предисловий вынул туфлю из кармана.

— Одетта, скажи, это твоя туфля?

Она бросила на него странный взгляд и кивнула в знак согласия.

— Где ты нашел ее?

— Но ты точно уверена, что она принадлежит тебе?

— Конечно, — сказала она с улыбкой. — Это мои старые утренние туфли, я всегда носила их дома. Но почему ты спрашиваешь?

— Где ты в последний раз видела их?

Девушка вдруг закрыла глаза и задрожала.

— В маминой комнате... О, мама, мама!

Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Тарлинг, пытаясь успокоить, гладил ее руки, волосы, плечи.

Прошло некоторое время, прежде чем она снова овладела собой. Но объяснить что-либо не могла.

— Маме так нравились эти туфли, она говорила, что в них покойно... У нас один размер...

Она вновь заплакала, и Тарлинг поторопился перевести разговор на другую тему.

Он все более убеждался, что Линг Чу прочитал по ночным следам всю картину, только вот объяснить полученные им факты сразу не удавалось. И до сих пор многое остается неясным.

По дороге в главную полицию он усердно думал о том, как можно привести к общему знаменателю все эти противоречия. Кто-то босиком вошел в дом, из его ног сочилась кровь. Наверное, после убийства этот босой человек стал искать обувь. И вот убийца, будь это мужчина или женщина, нашел пару дамских утренних туфель. Он обулся и вышел из дома. Но оставался открытым вопрос, почему это лицо после убийства снова пыталось проникнуть в дом и что оно там искало? Если Линг Чу прав, то Мильбург, очевидно, не был убийцей. Кроме того, что Тарлинг верил острой наблюдательности китайца, он и сам видел человека, который не был Мильбургом, того самого, что смеялся над ним, стоя на стене, а потом бросил в него сосуд с купоросным маслом.

Тарлинг поделился своими выводами с Уайтсайдом, и тот признал их логичными.