— Б-благодарю, ваше величество.

Алекто чуть не расхохоталась: казалось, Каутин вот-вот упадет в обморок.

Поклонившись, он вышел. Ему на смену пришла служанка с углями для жаровни.

— Случайно не ей вы подарили ленту, миледи? — шепнула Алекто.

Леди Рутвель подняла голову и, скользнув по девушке быстрым взглядом, снова склонилась над вышивкой.

— Да… кажется. Право, не помню.

Служанка приблизилась к жаровне, сняла бронзовую крышку и засыпала угли внутрь.

— Разве ты не знаешь, что нужен тлеющий уголь, а не горящий? — недовольно спросила одна из фрейлин, когда та уже хотела уйти. — Или ты хочешь, чтобы все мы стали так же смуглы от дыма, как и ты?

Девушка растерянно замерла.

— К тому же, такой уголь действует раздражающе. Принеси новый.

— Очевидно, в вашей жизни, леди Элейн, было много угля, — не поднимая глаз, произнесла леди Рутвель.

Вокруг раздались смешки, а Алекто с удивлением посмотрела на фрейлину. Отложив вышивку, леди Рутвель приблизилась к жаровне и заглянула внутрь.

— Нужно просто отсыпать немного. И он будет спокойно дотлевать до полудня, — произнесла она.

Леди Элейн ответила раздраженным взглядом.

— Если к полудню все мы задохнемся, то ответственность за это будет на леди Рутвель.

— Я готова ее принять, — слегка поклонилась фрейлина и вернулась на свое место.

— Я не должна была быть такой резкой, — вздохнула она, когда служанка удалилась, и все снова вернулись к работе.

— Вы были не резкой, скорее… непривычной. — Алекто с любопытством посмотрела на нее. — Вступились за служанку.

— Она при этом еще и человек, — тихо произнесла леди Рутвель.

— На мой взгляд, вы поступили благородно.