— О, вы зашили платье?

— Что? — леди Рутвель растерянно заморгала.

— Вот в этом месте у вас была дырочка, помните?

— Ах да, — фрейлина прикрыла это место и повернулась к отцу. — А вы что думаете о произошедшем с его величеством, лорд Уилфред?

— Я думаю… думаю, тебе нужно поменьше общаться с такими, как эта Ингрид, Алекто, — пропыхтел он, опускаясь с другой стороны и неловко отставляя ногу, так что можно было догадаться, что она все еще побаливает.

— Отчего же? — неожиданно резко спросила леди Рутвель. — Только оттого что она служанка?

— Именно, миледи. Негоже говорить о ней, как о подруге.

— Но она почти стала ею. Она очень помогла, — запальчиво воскликнула Алекто.

— Понимаю, милая, но на то Праматерь и создала разные слои, чтоб они не перемешивались, — заметил отец, заворачивая палкой снег в маленькую воронку, словно иллюстрируя свои слова.

— Ингрид — достойный человек и не становится менее достойной от того, что на ней рабочая котта, — заметила Алекто, вставая.

Леди Рутвель и отец тоже поднялись. Они продолжили прогулку, больше не касаясь этой темы, и вскоре настроение Алекто выправилось.

Через некоторое время она оставила их, отговорившись тем, что хочет немного пройтись. В переднем дворе она накинула на голову капюшон и, убедившись, что никто на нее не смотрит, выскользнула за ворота.

В дороге взволнованное настроение не развеялось, и в Белый город она вбежала.

При виде ее Сверр поднялся — он сидел под аркой перед огнем, как и в прошлый раз.

— Алекто?..

От удивления он даже не успел принять свой обычный отстраненный вид.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотела повидаться, — быстро приблизившись, она радостно на него посмотрела. — Мы с отцом и леди Рутвель — это одна из фрейлин — гуляли. Сейчас все в замке заняты снятием украшений, сборами и разговорами о том, что случилось на День рождения его величества, которых хватит на год вперед.

— А что случилось?

— Неважно. Все это… странно. А ты… — обернувшись, она заметила, что на них смотрят.