Он пытался как-то объяснить сон: в первом случае решив, что зло, которое жило в нем, олицетворялось в этом чудовище, а он, став воином, нанес ему множество смертельных ран, но так и не сумел победить его, и теперь не знал, что ему дальше делать. Побитое, но непобежденное зло спряталось в нем, а вместе с ним скрылась и чистота. Он долго думал об этом и пришел к выводу, что это – именно так. Нельзя уничтожать в себе зло. Оно должно быть. Ведь если на его месте будет что-то другое, например, та же чистота, то это изменяет человека не в лучшую сторону. Он перестает чувствовать, ощущать и слышать мир. Ему не с чем будет сравнить добрые поступки, и он станет безликим. Но стоит воссоздать в себе хотя бы малую часть зла, и сразу все становится на место. Добро на его фоне выглядит добром. Но позже Иван увидел и другой вариант толкования сна: этот зверь – он сам, и именно себя он так изранил, превратив в чудовище. Иван стремился к чистоте, а она обернулась в нечто другое, и теперь он в образе воина вытаскивал себя, спасая из рук собственных невежества и глупости:
«Разве так можно разрушать себя? – думал Иван. – Мало того, я заразил этим юного Данилу. Как ему теперь жить, сможет ли он правильно понять этот мир, слушая голоса, принимать чье-то другое мнение за истину, не стараясь отыскать ее сам. Пустыня станет навязывать свое, а ветер и дорога иное. Они, как люди, имеют разные видения мира и происходящих в нем событий. Но в том-то и смысл человека, что он не одна из составляющих частей этих голосов. Он сам по себе живет и понимает то, что с ним происходит, так как может быть понятно только ему. Возможно, тот вчерашний странник был прав: нужно познать все, что знают люди, и тогда жить в этом мире будет легко и просто. Но как это сделать?
Всех книг не прочесть и всех мудрецов не выслушать?» Иван продолжал размышлять, приближаясь к морю. В какой-то момент он понял, что силы возвращаются к нему. Он уже мог думать, сравнивать. Услышав голос испуганного ветра, он понял, что это всего лишь малая толика того, чем он владел ранее. «Море – это сильный и мудрый мир, возможно, оно не такое безжалостное, как пустыня, – думал он. – Там я смогу найти ответы, и когда пойму, кто я, то расскажу об этом дороге и разгадаю ее тайну. А желание пусть остается желанием и не более того, хотя возможно, к тому времени, когда я разгадаю Великую тайну дороги, придумаю, что именно мне загадать».
… и разошлись они
В то время, когда Иван шел к морю и постепенно возвращал свои силы, Данила подошел к пустыне и решил нарушить данное самому себе обещание о том, что никогда не войдет в этот мир. Люди всего города провожали его, и первой в этой толпе стояла Вайя. Она смотрела на своего избранника и ждала от него действия. Данила обернулся, посмотрел на нее, и ему так захотелось, чтобы она – это нежное создание – заступилась за него: разогнала толпу обезумевших людей и, обняв, увела домой. Но Вайя стояла и ждала. Ее взгляд был совсем чужой, и Данила понял, что она, как и все, верит тому, что рассказал караванщик. Он закрыл глаза и пошел по горячему песку, спустился с первых барханов и медленно стал отдаляться от города и людей, толкнувших его обратно в этот зловещий мир. Жара, как ни странно, давила, и он, чувствуя ее, обливался потом. Да, он мог войти в известное ему состояние и спокойно идти дальше, но Данила знал, что вход туда может быть опасен. Что его там ждало? Очередное коварство этого мира, или что-то другое – испытание, предназначенное для избранного человека?
Город скрылся из видимости, и Данила, увидев, что остался один, остановился, взял в руку горсть песка и произнес: «Я здесь. Что ты от меня хотела?»
Какое-то время вокруг стояла тишина, но неожиданно ее нарушил слабый шелест. Он был похож на звук ветра или движение змеи:
– Я не желаю тебе зла, – услышал он голос пустыни. – Я лишь заполнила ту пустоту, которая была в твоей душе, и теперь ты можешь жить, как хотел, и видеть открытый перед тобой мир. Но ты ничего не делаешь? Как будто забыл все, что умеешь? Общаешься с людьми и не желаешь видеть самого простого обмана. Что с тобой?
– Я хочу жить как все! Оставь меня в покое!
– Не могу. Ты должен выполнить то, для чего Иван привел тебя сюда. И поэтому, все знания и силы подвластны тебе, как и ранее. Не забывай об этом. Ты – избранный!
– Мне ничего не нужно! Если хочешь убить меня – пожалуйста, хочешь оставить навечно здесь? Я ничего не скажу против. Я вообще буду молчать потому, что не вижу смысла в нашей дружбе. Ты могущественная, и все об этом знают, даже я. Ну зачем ты заставляешь страдать? Унижаешь и мучаешь? Как сильно полюбил тебя Иван, но ты заставила его стать другим. Тебе мало этих развлечений, и ты хочешь поиграть со мной?
– Нет, – ответила пустыня. – Я не могла поступить иначе. То, к чему он пришел, что испытал и понял, потеряло бы всякий смысл. Он стал бы одним из тех многих, кто научился рассуждать о тайнах, не познав их, не прикоснувшись к их граням. Эти люди называют себя мудрецами, но вся их мудрость взята из слов, из чужих переживаний и испытаний, когда-то пройденных и кем-то рассказанных. Иван – человек особый, он – единственный, кто смог пройти путь знаний мира не по прочитанным строкам, а по пережитым дням. Когда-то он тоже прочитал много книг и что-то понял, но те книжные знания стерлись из его памяти только потому, что им на смену пришел истинный смысл всего происходящего в этом мире. Сейчас Иван разрушен, потерян, но скоро он все восстановит, и тогда он откроет людям то, к чему они шли многие поколения. У него своя дорога, и он пошел ею. Иван, познав мир пустыни от истока мудрости к полной чистоте души – был обречен увидеть смерть. Она перечеркнула его силу, и сейчас он борется с ней. Мир зла и добра, света и тьмы воюют в нем, и теперь все зависит от того, какой вывод Иван сделает первым, во что поверит – и от чего откажется. Ты же тот, кто параллельно с ним увидел весь его путь: ошибки и победы. И став другом этого человека, ты расскажешь об этом людям. Тебе также открылись многие тайны, но они не вступают в битву за тебя, за твою душу. Ты всего лишь посторонний человек, видевший и слышавший все это. Я расскажу тебе, что будет дальше с ним, а ты реши для себя, что из услышанного ты донесешь людям, и как они воспримут твой голос о человеке, познавшем истину, истоки и тайные силы этого мира. Приходи ко мне, и мы всегда найдем тему для разговора. А теперь иди. Как только ты поймешь мои слова – приходи, и мы обсудим их вместе.
Любая дорога одинаково бесконечна во все стороны
Однажды Иван сошел с дороги и, остановившись у обрыва, увидел море. Там, внизу, на лазурный берег мягко набегали волны. Море сверкало, отражая солнечные лучи, а волны, сменяя друг друга, растворялись в камнях и песке. Иван спустился с обрыва, разулся и вошел в воду: ему казалось, что сейчас он откроет что-то новое, вернет утраченное, и все сразу встанет на свои места. Он даже и не догадывался, какая битва происходит в нем – а море было готово помочь ему. Но прежде чем оно открылось Ивану, он должен был сам сделать правильный шаг.
Иван посмотрел вдаль, на горизонт, и, увидев, как море растворяется в небе, склонил голову, опустил руки в воду и произнес: «Прости меня, Великая стихия. Я всего лишь человек».
Усталый путник вышел из воды, собрал на берегу сухих веток, разжег костер и стал пристально смотреть на огонь.
Зачем он разжег его – Иван не знал. В тот момент ему просто захотелось увидеть, как горит костер – и он увидел его. Вернувшийся к морю, странник сел на песчаный берег и стал наблюдать за языками пламени. Он совсем не думал о том, как просить помощи у моря и как обратиться к его силе, чтобы оно помогло ему. Он смотрел на огонь и думал о нем и о море:
«Сколько силы в этом костре? А сколько силы в море? Одно противостоит другому – огонь и вода. Они никогда не смогут соединиться и никогда не обретут между собой согласие. Большой огонь будет испарять воду, а превосходящие силы воды потушат пожар. Между ними нет равновесия. Нельзя в равных частях соединить одно и другое. Две силы, которым не суждено в этом мире найти согласие. Так почему же мы все решили, что другие силы могут существовать рядом. Может ли добро соединиться со злом? Когда-то в сгоревшей деревне я впервые задал себе этот вопрос и тогда понял, что существует зло ради добра. Слышал от людей, что и добро существует ради зла. В крепости учитель-китаец рассказал мне легенду об одном правителе: увидев красивого жеребца, сказал он своим слугам, что это лучший конь, и те, желая услужить своему правителю, убили всех остальных коней, которые были лучше его. Интересно, как тогда я понял смысл этих слов? Наверно, задумался о людях, готовых ради лести пойти на самое жестокое преступление, а может, я понял ту легенду по-другому? Не помню. Вот и теперь здесь, у моря, меня мучают вопросы: как разделить силы, чтобы одна не шла во вред другой, и можно ли их вообще разделять. Интересно, как бы себя чувствовала пустыня, если бы ее часть оказалась под водой? Нет, мне понятно, что на той земле, где есть вода, рождаются цветущие оазисы, и вода, побеждая зной, дает всему живому жизнь, но при этом она отбирает другие жизни – тех, кто привык жить в горячем песке. Наверно, в этом мире уже давно все уравновешено: добро и зло, пустыня и море, огонь и вода и даже свет и тьма. У всех есть свои тайны, и в каждом мире существует своя жизнь. Она погибает в другом и не может приспособиться к третьему. И лишь только человек – он, как нечто, существующее вне всех миров – покоряет их все. Он проходит пустыню, переплывает море, испаряет воду и тушит огонь. Человек, не думая об их тайном противостоянии, делает то, что считает нужным, и весь мир подчиняется ему. А когда какая-то стихия становится неудержимой и набирает лишнюю силу – она приносит всему миру разрушение. Вот и ответ – не стоит ничего соединять, ведь все вокруг имеет свое место. Придет к людям зло, но следом придет добро, что-то погибнет, а на его месте появится новая жизнь. Интересно, а может ли кто-нибудь нарушить этот порядок? Море? Вряд ли. Огонь? Тоже нет. Тогда что или кто? Именно кто! Человек, – познавший эти силы, конечно, способен повлиять на все живое и неживое. Он может и уничтожить, и создать новое, но для чего все это? Ведь все вокруг живет и существует в равновесии? Почему же человек стремится изменить этот прекрасно и правильно созданный мир? Зачем ему сила укротить море? Ведь тогда оно просто перестанет существовать, превратится в нечто непонятное? Или так же укрощать пустыню? Вот я смог пройти ее, не чувствуя жары, и чего я добился, понял, что сильнее ее? Рассказал бы об этом людям, научил их не чувствовать жары и не бояться силы этого песчаного мира – и что тогда? Через несколько поколений люди забыли бы, что такое пустыня! Они бы ездили по ней на своих верблюдах, как ездят по полям и дорогам, и совсем не знали бы, что когда-то место, по которому они едут, было непроходимой пустыней. Ушел бы страх перед ее зноем, и умерли бы все легенды и рассказы. Зачем что-то придумывать о мире, которого нет? Значит, причина всему – человек! Он единственный, кто может нарушить сложившийся уклад сил и тайн, и ему одному подвластно познать это. Что ж, возможно, стоит изменить что-то в этой жизни, чтобы человек не мог проникать в тайны и не мог нарушить порядки и законы стихии.
Неужели я пришел к выводу, что нужно изменить себя? Нет – это тоже не выход. Раз человеку дано познать тайны – значит, это было когда-то предусмотрено. Возможно, в далекие времена, когда все стихии и их силы были единым целым, человек тоже входил в это единство, и после того, как огонь стал огнем, а вода водой, человек остался единственной силой, которая объединяет их. После разделения все они заняли свои ниши, а человек остался их центром. И в нем родилась своя сила – он единственный, кто видит и понимает их. Да, не стоит больше никого покорять, нужно оставаться всего лишь частичкой этого мира, которая находится в центре».
Иван встал, посмотрел на потухавший костер, на море, что разволновалось, на волны, что стали с шумом догонять друг друга, и пошел вдоль берега. Он решил вновь устроиться на корабль и, переплыв море, вернуться в родные края.