— И молодец?!

— И молодец. Давай руку.

— Ай! — он поспешно вырывает ладонь: прикосновение к запястью обжигает, будто огнём. — Ты чего это?

— Лечу, — Анна чуть виновато пожимает плечами. — Я прочитала, как использовать магию света для исцеления.

— А пробовала хоть раз? — Константин подозрительно щурится.

— Нет конечно! Его вислоусое преподобие отец Алехандро запрещает мне использовать заклинания, пока я не прочту весь этот скучищный трактат с молитвами и покаяниями… — она картинно закатывает глаза. — Ну дай я попробую! Мне же надо учиться! 

— Чего ж на себе не попробовала?

— Себя лечить сложнее. Я до этого ещё не дочитала. Ну пожалуйста! Тебе жалко, что ли? Скажи, если будет больно, я сразу же прекращу! Можно?

— Ладно, — ворчит он больше для проформы. — Пробуй.

Ей можно. Конечно же, ей можно всё.

С первого раза не выходит. Со второго и третьего не выходит тоже. Конечно же, ему больно. Конечно же, он не подаёт виду. Только смеётся, когда на её лбу выступает испарина от усердия.

— С тем же успехом у меня быстрее новая рука отрастёт!

— Да ну тебя! Для тебя стараюсь, между прочим! Мне просто надо больше практиковаться! А то вдруг с тобой случится что-то по-настоящему страшное?! Как я тогда смогу помочь?

— Ты просто будь рядом. Всегда-всегда. Будешь?

— Буду.

— И я буду.

Конечно же, они всегда будут вместе. Конечно же будут. Всегда, всегда, всегда.

— Пойдём, что ли? — Анна вытягивает ногу и болезненно морщится. — Где-нибудь склон наверняка должен стать более пологим.

— Погоди хоть пока кровь остановится. 

Константин машинально тянет руку, касается шёлковой повязки, из белой ставшей алой и совсем мокрой. Кровь не останавливается. Кровь на его пальцах. На ладонях. По локоть. По плечи. Все его руки в крови. Вся одежда. Вся земля вокруг в крови.