Я уже давно отошла от них, и теперь грелась у камина. От последних новостей кожу пробил озноб. И теперь я сама в тайне пыталась победить свои страхи. Издали наблюдала, как наложницы одна за другой заходили и выходили из смотровой комнаты. Как утешали следующих бедняжек уже матёрые.

Тильда грелась рядом со мной. После моей короткой, но емкой тирады, шепнула мне, что я сильна духом. И что немного мне завидует.

Она сильно ошибалась. Ей нечему мне завидовать. Совсем. Разумеется этого я ей не сказала.

Минуты текли, складывались в длительные изнурительные часы. Осмотр протекал медленно. Каждая девушка находилась в смотровой порядка пятнадцати минут. Ситуация напомнила мой первый поход к гинекологу… тогда я тоже вот так стояла зажатая. Разница лишь в том, что от последствий не зависела моя жизнь.

Так. Всё! Довольно уже трястись от неизвестности. Если я зайду последней – это тоже вызовет подозрения.

И я плавной походкой, немного раскачиваясь от напряжения, двинулась к тёмной дубовой двери. Жаль коричневой – не чёрной, как подобает ситуации. Стоящие подле наложницы, удивлённо на меня уставились.

– Кто следующий? – улыбнулась им.

Девчонки бегло переглянулись. Ясно, желающих не было. Чёрный воин, приставленный принцем Нэртом следить за порядком, чтобы не тянуть кота за хвост – точнее, дабы не затрачивать время на споры, – наугад показывал пальцем на ту или иную наложницу, и та покорно следовала на закланье в смотровую. Ну, я немного утрировала.

– Если никто против, то я на очереди – хочу быстрее с этим покончить. Сил нервничать уже не хватает.

Никто мне не возразил. Наоборот, девушки обрадовались, что их встреча с Оракулом откладывается на непродолжительное время.

Минуты ожидания возобновили свой бег. Вместе с ними ускорился и ритм моего сердца. Ладони вспотели от волнения. В душе я уже в который раз кляла себя за подобную смелость.

Но вот заскрипела дверь, выпуская на свободу ещё одну бледную наложницу, и отступать уже поздно. Вздохнув полной грудью, с трудом собрала остатки уползающей храбрости и, подобрав бархатную юбку платья, шагнула в полумрак за открытой дубовой дверью. Где меня дожидался Оракул Терний.

Почему полумрак? На улице уже сгущались сумерки, покрывая чёрной, прохладной вуалью поля с низинами, верхушки леса, невысокие нагорья, поросшие редкими кустами и деревьями, широкую гладь реки, окольцовывавшую центральный остров с ареной и дворцом короля узурпатора.

Внезапно дверь за спиной с протяжным скрипом затворилась. Сама.

Я вжала голову в плечи, вовремя стиснув зубы, чтобы ненароком не заорать. Сглотнула, подступивший к горлу ком. И двинулась дальше, внутренне ощущая, что попала в настоящий фильм ужасов!

Протиснулась сквозь нагнанную темноту к центру узкой комнатки, в которой тошнотворно разило чужим страхом и тлеющими свечами на полках стеллажа с лекарствами. Приметила и Терния, сгорбленно стоящего подле одинокого стула. Ожидающего моего несмелого приближения.

– Проходи. Сссадиссь… – суховатая конечность старика приглашающе указывала на тот самый стул.

Из провала капюшона златистой робы за мной неотрывно следили поблескивающие в свете свечей чёрные ониксы глаз Оракула, выделяющиеся даже на фоне тьмы.

Поежилась от такого пронзительного внимания. Но приняла сомнительное приглашение, села.

– Твоё имя? – Терний медленно стал обходить меня по кругу, смиряя оценивающим взглядом, от которого моя кожа покрылась мурашками.