– Спасибо, Нестор. Не зря люди считают тебя мудрецом. Ты еще и чудный спаситель.

– Не той благодарности я жду от тебя, принцесса. Ты плохо меня помнишь.

– Речи твои были всегда мудры, веселы и красивы. Я помню.

– Я думал о тебе. Я переплыл море. И я услышал, что ты в беде и я тебе нужен. И вот я здесь.

– Что ты хочешь?

А он смотрел на нее. Третий раз в жизни видела она такой взгляд. И она подошла, обняла Нестора за шею и поцеловала. И тут же в ее больших глазах показалось удивление.

– Я помню эти губы. Откуда?

– Я рад, что это ты не забыла. Ты помнишь священный брак и ложе бога в священной роще?

Она опустила глаза и улыбнулась. Никто не знал, снизойдет ли бог к ней, принцессе. Но ложе вправду священно – цветы так благоухали, что все случилось, как во сне.

– Сколько ночей была ты там?

– Три, как и положено. И каждую ночь голос и поцелуй (как сквозь сон) казались иными и все чудесней, – и пораженная мыслью она взглянула на него в упор. – Так потому ты тогда так внезапно уехал. Ты осмелился. Так это был ты? Ты, а не бог.

– Я не знаю. Цветы и вправду так благоухали, как во сне. И я не помню, сколько времени был я там, все ли священные ночи или одну. Но в одной ночи я уверен. Ты сказала имя свое и обещала помнить.

Гелия опустила глаза и покраснела, как юная девушка.

– Ты, мудрец, совершил такое святотатство.

– И о том не жалею. Это самое мудрое в моей жизни. Я любил и гнева богов не боялся. Теперь я жрец и не юн, и все равно о том не жалею.

– Жрец какого бога?

– Того, что вдохновляет песни. Ты обнимешь меня, светлая жрица?

– Я не жрица.

– Я знаю о твоем светлом даре. Ты обнимешь меня, Гелия?

И прижавшись к его груди, она прошептала: