А потом всё разом рухнуло как снежный городок в дождь. Перестройка открыла шлюзы. Снялись былые запреты, и оформленный шеф отправился свой первый зарубежный вояж. Не с кем-то, а со своими закадычными друзьями из смежников. Представляю, какой они пели ему фимиам. Таисия была переводчицей. Они с этого момента с шефом –«не разлей вода».

Поездка во Францию стала для шефа мерой вседозволенности. Пожар в гостинице, где он по неосторожности с сигаретой уснул, и уверения свиты, что клиенту можно всё. Шеф по-своему рассказал об этом новом качестве: Доступно всё. Любой коньяк. Любой «Наполеон».

Полёт закончен. Легко подводить итоги и намечать планы на будущее. В очередной поездке мы столкнулись с необычным для нас. В командировках во Францию мы отрывались по-своему. Как ни странно, тогда нам напомнили табель о рангах. Принимающая французская сторона обычно устраивала приёмы. Были они для всех участников общими и не особо ценились, как обычное. Об особом первом суаре у начальника иностранного отдела КНЕСа, на который были приглашены от нас только шеф с Таисией, мы узнали случайно. На исходе дня встретили на улице Лабарта с Терионом. Они направлялись на этот особенный приём и чувствовали себя неловко перед нами. Терялась прежняя демократичность. Мы переговорили походя, и они смущённо распрощались с нами до делового завтра. Случай с виду мог показаться несущественным, хотя и был знаковым. Вехой перемены отношений. Наша сладкая парочка, видимо, успела внушить французам, что всё по-крупному зависит только от них, о остальные в нашей выездной делегации – всего лишь рабочий сор.

Нововведением стало присутствие шефа в международных встречах на выезде.

– Что вы понаписали? – тряс он итоговыми протоколами. Мы недоумевали. Это были обычные технические протоколы без двусмысленностей и политики. Мы старались понять, что его раздражало? Он уже во многом странно себя вёл, заставляя нас теряться в догадках и добавляя нервозности. Это было противно духу прежнего королёвского КБ, но времена менялись на глазах и приходилось подстраиваться.

Позже мы поняли, что в такой манере стадом легче управлять, добиваясь покорности, лишая самостоятельности и приучая нос по ветру держать.

Позади были разбор полёта и подведение итогов под Ниццей, а впереди новые полёты, при которых хотелось прежнюю кооперацию сохранить. Мы слушали его, стараясь не упустить рациональное зерно. Такое не нравилось нам и мне показалось, что в международном сотрудничестве с тех пор появилось присутствие босых шефовых ног.

Наступило смутное время. Я позабыл друзей, а точнее они отошли у меня на второй план. Хватало острых ощущений на работе. События целиком захватывали, не оставляя времени для размышлений.

Периодически с нами проводили профилактические беседы по режиму. Службы, хранящие наши секреты, предупреждали, что среди французских коллег по проекту могут быть разведчики. Так что «держите уши востро»». Когда мы спрашивали: «Как их распознать?» Нам отвечали: «Они как бы при деле, но в технике ни бум-бум, как, например, наша Таисия». И хотя говорилось иносказательно, роль Таисии этим как бы чётко обозначилась. Вот оно недрёмное наше око. Рядом.

Мы это учитывали, но, как правило, забывали, да и она себя до поры до времени скромно вела. К тому же знание языка помогло ей подняться и практически возглавить тогдашнее международное сотрудничество.

Метаморфоза случилась сказочная. «Из слуг в господа». Во время выездных встреч, пока мы работали со специалистами, Таисия околачивалась возле руководства проекта и получалось что с нею приходилось решать какие-то общие оргвопросы. Со временем выходило так, что, например, планирование числа встреч и дат поступало через неё. По глупости мы не возражали, она нам в этом помогала. Мы были, как котята, слепы и вскоре целиком зависели от неё. Её наметки возвращались к нам в виде утверждённых планов. Прямо-таки по-Ленину: «Кухарка», технически безграмотная, управляла нашим государством. Как говорится, вырастили Бабу-Ягу в своём коллективе. Абсолютное зло.

Такое, правда, вышло бы не у каждого. Сначала первым шагом она охомутала сына важного чинуши, прежде заслуженного, а теперь своего рода небожителя, вращающегося в правительственных верхах, и наметила следующие ходы. Одно только ясно было: она не перед чем не остановится. Перекукует, преодолеет, прогрызёт. Но были и особые обстоятельства. По блату муж её получил исходной должность ведущего незначительного изделия.

На деле, правда, он стал совсем никудышным ведущим и не основного проекта. Ведущий по свей роли – хозяин космического изделия и неизбежные многочисленные доработки и изменения идут через него. Он вынужден быть коммуникабельным, а стал противоположностью. Где требовалась гибкость, он демонстрировал скандальный характер. Окружающие понимали и чувствовали его временность. Он был не тот, не как наш ведущий по «Салюту» Владимир Яин, за которого мы были готовы и в огонь, и в воду.