— Все американцы, китайцы и корейцы вышли из мира, — ответил Кикуока, легонько хлопнув Хигу по здоровому плечу. — В конце концов китайцев и корейцев набралось почти тридцать тысяч, но их…
— Что? Китайцы и корейцы?! Они были не за, а против нас?!
Хига чуть было не вскочил на ноги, но боль из правого плеча молнией ударила в голову.
— Лежи смирно! — укоризненно воскликнула сержант Аки. — У тебя было сквозное пулевое ранение, я еле-еле кровь остановила.
— Х-хорошо… — протянул Хига, расслабляя тело.
— Что касается китайцев и корейцев, — пояснила Ринко, — то их, по всей видимости, заманили через соцсети, манипулируя раздражением онлайн-геймеров.
— По… нятно…
Хига вздохнул. Отчасти он присоединился к проекту «Алисизация» ради своего корейского друга, погибшего от рук террориста-смертника в Ираке во время службы по призыву. Естественно, ему было неприятно услышать, что ненависть китайских и корейских геймеров так обострилась, пусть и из-за усилий врагов.
Хига машинально покачал головой, вновь поморщился от боли и задал следующий вопрос:
— Сколько их было, из Китая и Кореи?
— Как я уже сказал, почти тридцать тысяч. Из Японии пришли на помощь две тысячи человек, но почти всех убили в бою. — Кикуока на секунду закрыл глаза. После их разгрома оставалось ещё двадцать с лишним тысяч врагов, но тут очнулся Кирито и за минуту их всех…
— Что? Серьёзно? — вновь перебил Хига своего командира. — В одиночку одолел армию из двадцати тысяч человек? За минуту?! Но это невозможно! В Андерворлде нет ни оружия массового поражения, ни команд, которые были бы способны на такое. Он… никак не…
Но тут Хига вспомнил, о чём говорил с Янаи за мгновения до того, как тот его подстрелил. Бывший сотрудник Нобуюки Суго, Янаи не только работал на захватчиков, но и имел очень глубокие связи с искусственным флактлайтом Первосвященницы Администратор. Почему у неё было столько власти над ним? И если на то пошло, кем был четвёртый спаситель Кадзуто — флактлайт, в нарушение всех принципов обитающий в «Основном визуализаторе»? Конечно, он — или она — сыграл ключевую роль в спасении Кадзуто Киригаи, но у Хиги до сих пор не укладывалось в голове, как неодушевлённый объект мог обрести человеческое сознание, пускай и ограниченное.
— Кикусан… слушай… — прошептал Хига, содрогаясь уже не от потери крови. — Тебе не кажется, что мы… создали нечто чудовищное?
Сразу после этих слов динамик пульта управления издал звук тревоги.
Хига настроил эту сигнализацию на случай изменения коэффициента ускорения.
Мимо нас с Асуной на огромной скорости проплывали серые тучи. Над головой раскинулось кроваво-красное небо, под ногами — бескрайние тёмные пустоши.
Алиса говорила, что во всём мире людей только один человек знает священное заклинание полёта — Первосвященница. Сейчас в Андерворлде не осталось ни её, ни ее «антипода» Кардинал, поэтому я уже никогда не узнаю, что это было за заклинание. И поскольку я не мог летать с помощью системных команд, мне оставалось влиять на этот мир напрямую с помощью силы воображения или, если говорить словами рыцарей единства, с помощью Инкарнации.
В ушах ожили слова паучихи Шарлотты — помощницы Кардинал, которая следила за мной с тех пор, как я покинул деревню Рулид: «Все заклинания не более чем инструменты, которые укрощают и направляют Инкарнацию… или, как ты это называешь, мысленные образы. Но сейчас тебе не нужны ни слова, ни катализаторы. Давай вытри слёзы и поднимись. Ощути молитву цветов. Ощути законы этого мира…»
Я закрылся от мира вскоре после битвы с Администратор на верхнем этаже Центрального собора Церкви Аксиом и очнулся лишь полчаса назад. За прошедшее время я начал «ощущать законы этого мира» глубже, чем когда-либо. Я видел витавшую в воздухе священную энергию и мог превращать её в элементы даже без заклинаний. Когда мне понадобилось восстановить Жизнь Кляйна, Лизбет и остальных, я использовал заклинание, но теперь понимаю, что мог добиться того же эффекта силой воображения.