Наша первоочередная задача — попасть внутрь. Конечно, было бы неплохо обнаружить поблизости вход на первый этаж, но западная стена оказалась, как назло, сплошной: ни дверей, ни окон, насколько хватало глаз. Единственный проём вёл к лестнице, по которой мы только что поднялись. Не исключено, что из тюрьмы существовали и другие выходы, но я уже поклялся Стейсии, что ноги моей там больше не будет.

Очевидно, следующий вариант — идти вдоль стены на север или юг, однако метрах в пяти в каждую из сторон дорогу перегораживали металлические заборы, упирающиеся в собор под прямым углом. Они были не слишком высокие, перелезть можно, но ещё вчера я увидел, что там и дальше бесконечные ряды таких же заборов.

Судя по блеску обвитой плющом бронзы, забор был ещё крепче, чем решётка темницы. И таких заборов к западу от собора хоть пруд пруди! Другими словами, вокруг нас раскинулись одновременно сад и лабиринт. Скорее всего, его задача — запутать беглецов, если таковые вдруг объявятся.

С севера, юга и востока путь преграждали стены и заборы, зато к западу была калитка, тропа от которой вела к небольшой площади посреди лабиринта. Именно на неё вчера утром и приземлился дракон вместе с нами.

Перед приземлением я пытался мысленно проложить дорогу через лабиринт, но она оказалась слишком запутанной, чтобы её можно было выучить за такое короткое время. Но выбора у нас нет.

— Пройдём через лабиринт и окажемся у северной или южной стены собора, — сказал я.

— Надеюсь на твою интуицию, Кирито, — кивнул Юджио.

— Правильно делаешь, я всегда любил лабиринты, — весело бросил я в ответ.

Напарник озадаченно посмотрел на меня, и я поспешил на запад, пока он не завалил меня вопросами.

Через несколько шагов я добрался до калитки и первым делом решил оценить приоритет забора. Окошко показало тридцать пятый уровень — ага, всё-таки это не заурядная бронза. Возможно, я смог бы перепилить её цепью на правой руке, но проще и быстрее будет перелезть, к тому же могут сбежаться охранники или даже рыцари единства.

Но когда я уже собирался погрузиться в лабиринт, как и планировал с самого начала, Юджио вдруг ахнул.

— Ч-чего с тобой?! Что-то не так с забором?! — воскликнул я.

— Не с забором… Эти листья…

Юджио таращил глаза на растение, обвившее бронзовый забор.

— Я никогда не видел их раньше, но уверен, — прошептал он, показывая пальцем на ничем не примечательные листья, — это… розы, Кирито.

— Розы?.. То есть… что?! Ты хочешь сказать, в этом лабиринте повсюду розы?!

Я ответил почти равнодушным голосом, но быстро вспомнил, что в Андерворлде розы — не просто красивые цветы. Если анемоны, бархатцы, георгины и каттлеи, плоды которых полны чистой священной энергии, называют «четырьмя священными цветами», то ещё более благородную розу и вовсе зовут «божественным цветком».

Ни простолюдинам, ни знати, ни даже императорам не дозволено выращивать её, поэтому, если отыщешь дикий куст, цветы с него можно продать в Центории за астрономическую сумму.

Однако в лабиринте растут тысячи, десятки тысяч кустов этого редчайшего растения… Меня на миг посетило желание сорвать их все до единого, но, увы, в Андерворлде нет такой замечательной и полезной функции, как «инвентарь».

Пока я сражался с низменными желаниями, Юджио повёл себя на удивление хладнокровно. Он раздвинул зазубренные листья пальцами и посмотрел между ними.